«Никакой старости нет — есть период зрелости», — считает Вероника Коломенская. В маленькой комнате гериатрического пансионата она показывает свой портрет. На чёрно-белой фотографии ей нет и сорока, а сейчас — почти 80. Вероника ходит с трудом, но не жалуется, наоборот, больше шутит и улыбается. «МедиаПорту» она рассказала свою историю — как в советские годы создавала гериатрический пансионат и как теперь стала его подопечной.
Веронике было 39, вместе с мужем, сыном и свекровью она жила в коммуналке.
— Я случайно узнала, что открылся дом престарелых. Хотя я вообще хочу эту фразу — «дом престарелых» — убрать из лексикона. Нет дома престарелых, есть пансионат. Сказали, что туда нужен врач. И дают квартиры! Я бегом прибежала.
Педиатр по образованию, она стала заместителем по медицинской части, а через полгода — директором.
— У меня был месяц для того, чтобы организовать всю медицинскую службу. Первое время у нас не было ни медсестёр, ни врачей. Помню, ждала комиссию, переживала — на территории остались недоделки. А утром прихожу — снег. Как я ему радовалась!
— Чтобы пенсионеры не скучали, не считали свои болячки, они работали и получали за это деньги. В Донецке был смотр товаров трудотерапии, и мы там заняли первое место. Нам дали сто рублей премии! А знаете, с чем мы заняли первое место? Был у нас Иван Иванович, он шил бюстгальтеры, большие такие — для крупных женщин. Люди пришли на выставку и говорят: что это у вас за парашюты такие?
— Для лежачих тоже занятие придумали — дали им собирать авторучки. Конечно, это сложно — плохое зрение, дрожащие руки. Я запомнила одну бабушку, которая жаловалась, что у неё ничего не получается. На следующий день прихожу, а она довольная, говорит: у меня такое достижение, я две ручки собрала.
После пяти лет работы директором пансионата Вероника уволилась — родился внук: «Сын женился на втором курсе, родился ребёнок. Ушла в родильное отделение медучилища, чтобы днём внука нянчить, а вечером работать». За последние три года женщина осталась одна — муж и сын умерли. Вероника жила у племянника, помогала ему по хозяйству. Но в декабре прошлого года перебралась в пансионат. Сама приняла решение.
— Пришла сюда я очень сознательно, уверенно. Когда проходила комиссию, мне сказали, что впервые видят женщину, которая с таким настроением оформляется. Обычно за руку тащат, приводят. А я с удовольствием.
Харьковский гериатрический пансионат находится в районе Залютино. Учреждение состоит из двух корпусов — по пять этажей в каждом. В пансионате, рассчитанном на 400 человек, 305 подопечных. По словам директора пансионата Бориса Баева, около 40 из них — эвакуированные из Донецкой и Луганской областей.
В комнатах по одному и по двое живут одинокие люди пенсионного возраста, которым нужен медицинский уход. На содержание одного человека в месяц уходит 6600 гривен, подопечные отдают учреждению 75% своей пенсии.
За четыре месяца в пансионате Вероника нашла себе друзей. Только гулять выходит редко: «Мне некогда, я очень занята — выписываю журналы, кроссворды, книги читаю, вышиваю. Очень переживаю за Украину, смотрю новости и нервничаю. Насмотрюсь, медсестра вечером придёт — 150 на 100 давление. Говорит, пойду к инженеру, скажу, чтоб отключили телевизор!»
Маленький столик возле кровати завален нитками, канвой и схемами для вышивки. На тумбочке — «Мастер и Маргарита»: «Десять раз начинала, всё не дочитаю».
— Приезжают гости? Бесконечно! Сотрудники, одноклассники, невестка... Мне уже надоело. День рождения у меня был 17 марта. Как стали звонить! Я им брешу, что карантин, чтобы только не приходили. Говорю, я вам тут приготовить ничего не смогу. А они: мы всё принесём. Да их как налетело — больше 20 человек тут толклись.
В молодости Вероника не планировала, чем займётся на пенсии. В свои 79 она уверена, что старости нет — «есть период зрелости»:
Что она приходит, как беда.
Говорит об этом по незнанию тот,
Кто не был старым никогда.
Нет, бояться старости не надо,
Ведь не всем судьбой она дана.
Старость — как за жизнь награда
И вручается не всем и не всегда...»
— Я не верю, что старость пришла! Если бы у меня ноги не болели, ещё что-то… Я никогда не жалуюсь, не ною, по врачам не хожу. У меня душа остановилась — как в десятом классе. У меня сейчас те же мысли, те же желания. Я умею жизни радоваться и хочу, чтобы все радовались жизни.
Вероника действительно выглядит жизнерадостно — шутит и ни на что не жалуется. Только под конец беседы немного меняется: «Хочется плакать, но у меня нет причины. А иногда такая тоска найдёт. Мне говорят — поплачь. А причины нет, я не пойму, где я и чего я здесь».
Грустить подопечным Харьковского гериатрического пансионата не дают волонтёры. «Привозим символические подарки, сладости, устраиваем чаепития, — рассказывает руководитель волонтёрской группы Светлана Щиголева. — Помогаем тем, чем можем, — общением. Иногда старики рассказывают о родных, которые их бросили, плачут. Мы просто слушаем. А им это очень важно».
Волонтёры встречают в пансионате и довольных жизнью подопечных. Тех, кого, как Веронику, часто проведывают. Они могут жаловаться на здоровье, расстраиваться из-за своей беспомощности, но не чувствуют себя брошенными. Потому что только одиночество делает стариков по-настоящему несчастными.
Читайте также: «Митривна, не плачь!»
