С началом революционных событий в Харькове родилось много новых патриотических организаций. Продолжает действовать харьковский Евромайдан. На слуху «Громадська варта» Валентина Быстриченко. По городу ездят автомобили с символикой «Східного корпуса», время от времени появляются палатки Гражданского корпуса полка «Азов» и флаги «Правого сектора». Проукраинский настрой объединяет представителей этих организаций. Но патриотизм каждый из них проявляет по-своему. Корреспондент «МедиаПорта» разбирался, чем живут общественники и какие задачи перед собой ставят.
Евромайдан в бывшем стрип-баре
Харьковский Евромайдан действует до сих пор. Он объединяет несколько организаций, среди которых волонтёрские группы и общественный штаб обороны.
«Защитить страну и построить европейское общество, — так об идеологии Евромайдана говорит один из его координаторов Игорь Рассоха. — Пытаемся влиять на сегодняшнюю власть — немного критиковать, немного помогать».
Как это, Игорь Рассоха хорошо знает. Он уже третий срок — внештатный советник губернатора. Работал при Арсене Авакове, Игоре Балуте, теперь вот — при Игоре Райнине. Говорит, умеет находить с властью общий язык.
«Есть конструктивный диалог. Раз я подписался, что готов работать с Райниным, то не имею никакого морального права критиковать его лично, как это может делать любой другой человек. Активисты по-разному относились (к тому, что работает с Райниным — ред.). Но единомышленники, которые понимают, есть», — объясняет Рассоха.
Соорганизатор Евромайдана Владимир Чистилин, считает, что существование Евромайдана — необходимо:
«Евромайдан сейчас — это свободные люди, которые формируют гражданское общество в Харькове. Он должен продолжать давить на власть. Власть допускает много ошибок. На них нужно указывать. Например, такие моменты, как люстрация, назначения на должности и коррупция. Недавно была акция в поддержку Савченко. Вот собираемся выходить для борьбы с прокуратурой».
С финансированием инициатив харьковского Евромайдана, по словам Игоря Рассохи, помогают «обычные люди». Поддерживают и «определенные бизнес-структуры», которые Игорь Рассоха предпочитает не называть (говорит, что сами спонсоры этого не желают). На первых порах с их помощью оплачивали аренду помещения, в котором активисты организовали магазин.
.jpg)
Это комната на втором этаже гостиницы «Харьков». В бывшем стрип-баре с лета 2015 года действует «Укроп-холл». Здесь продают амуницию, снаряжение для бойцов, патриотическую одежду и сувениры. Во время моего прихода одна из посетительниц выбирала рюкзак сыну-добровольцу. В среднем за неделю здесь бывает около ста покупателей.
«А это просто волшебно!», — активистка Марина Полякова с восхищением показывает расписанную РПГ-26 (реактивную противотанковую гранату — ред.).
Волонтёры приносят в «Укроп-холл» сувениры ручной работы. Среди них — использованные боеприпасы и гильзы, расписанные «петриковкой».
Здесь же проводят презентации и выставки. Лекции анонсируют на странице в Facebook.
«Бизнесом это назвать нельзя. То, что мы на этом зарабатываем, уходит на аренду. Да и наценка, по сравнению с другими магазинами, у нас маленькая, — говорит активист Владислав. — Бизнесом займёмся, когда война закончится».
Напоминать о войне — цель организаторов сине-жёлтой палатки Евромайдана на площади Свободы. Внутри неё постоянно дежурят активисты. На улице — стенды с фотографиями событий на Майдане и на востоке страны, портреты погибших. Рядом — использованные боеприпасы.
В феврале на сайте горсовета появилась петиция о демонтаже палатки. По мнению её автора, конструкция «не соответствует имиджу» города. Один из организаторов палатки Борис Редин таким мнением возмущён:
«Мало ли что написали. И я так могу. Палатка реально нужна. Она будет развиваться и дальше. Убрать все символы по городу, что тогда будет? Во-первых, мы собираем реальную помощь. Во-вторых, мы сами здесь собираемся. Да кто это мог сделать? Кроме «сепаров», некому. Наша палатка здесь стояла, стоит и стоять будет».
«Громадська варта»: ходим, поём, вешаем флаги
Деревянная беседка почти в центре города. Сторонники Евромайдана, которые отделились в организацию «Громадська варта» (в том числе и из-за разногласий — ред.), построили беседку летом, а с наступлением холодов оборудовали камин. Городские власти называют помещение на улице Серповой, 4 самостроем, как и то, что начала возводить «Громадська варта» рядом с беседкой. В феврале на этом месте между активистами, чиновниками и журналистами муниципального телевидения произошёл конфликт. Один из лидеров организации Валентин Быстриченко претензии городской власти игнорирует.
«Может, это и незаконно, но я её (беседки — ред.) достоин», — отвечает Валентин.
Внутрь не сразу пускают собаки. Здесь их временный дом. Животные спят на разукрашенных в национальные цвета креслах из шин. За швейной машинкой девушка делает подушки для питомцев, отвлекаясь на играющего сантиметром кота.
«Служба спасения животных» — одно из направлений работы «Громадськой варти». Они забирают с улиц бездомных котов и собак, пытаются найти им хозяев. Помогают и тем, кто потерял любимцев. Однажды спасли бобра.
«Я почувствовал себя мужчиной, потому что могу помочь слабым», — не скрывает пафоса Валентин.
До Майдана он занимался музыкой. В Харьков ещё с детства переехал из Николаевки, что под Славянском. Сейчас даёт частные уроки гитары и работает администратором в автосервисе, напротив беседки.
«Громадська варта», по словам Быстриченко, собирает помощь для армии. Говорит, деньги дают как «друзья-бизнесмены», так и незнакомые люди. Вопрос, на что живёт организация, Валентина удивляет. Он сразу же достаёт кошелёк и демонстрирует его содержимое — 5 гривен.
Образ Валентина Быстриченко будет неполным, если не рассказать о его любви к крестам. На просьбу пояснить, зачем активисты одобряют и участвуют в мусорной люстрации, стихийном сносе памятников, устанавливают по городу православные символы, реагирует активистка Галина.
«Вы носите крестик?», — вступает она в разговор и удивляется. «Вообще неверующая?»
По её мнению, вера — это такой же национальный признак, как земля и язык:
«Кресты — это не похороны. Кресты ставят на идольских капищах. Ленину нужно было поставить крест как идолу, Рудневу — как палачу».
«У меня был период в жизни, когда не было веры. В какой-то момент я начал искать. Я из семьи, где не было высоких идеалов. Хочется ориентироваться не на колбасу по 2.20, а на высокие ценности», — продолжает Быстриченко.
«Мы заняли позицию дурачков — ходим, поём, вешаем флаги», — шутя, говорит Валентин. Украинские флаги на памятниках и на столбах — тоже идея «Громадськой варты».
«После Майдана у нас была поездка на Донбасс, — говорит Галина. — Когда мы попали в Сватово (город в Луганской области — ред.), увидели много украинской символики. Мэр города чётко обозначил территорию. Это не пустило туда сепаратистов. Счастье (город в Луганской области — ред.) и остальные захваченные города не были так обозначены».
В сентябре 2014 года «Громадська варта» создала «партизанское движение». Парней и девушек звали патрулировать город. Позже к патрулированию подключились «Східний корпус» и «Азов».
«Східний корпус» и «Азов»: украинский национализм
«Ну, мы не такие радикальные, как Олег Ляшко, — на вопрос об идеологии смеётся командир Гражданского корпуса полка «Азов» Олег Ширяев. — У нас украинский национализм».
Во время Майдана активизировались движения местных ультрас (группы футбольных болельщиков — ред.), спортсменов и активистов праворадикальной организации «Патриот Украины» (зарегистрированной в Харькове в 2006 году во главе с лидером Андреем Билецким, нынешним нардепом и командиром полка «Азов» — ред.). Тогда в Харькове создали «Східний корпус», а в Мариуполе — «Азов».
Сейчас движение делится на несколько направлений. В военизированное входят полк «Азов» (сейчас спецподразделение Национальной гвардии Украины), батальон «Полтава» и подразделение «Східний корпус» (входят в состав Национальной полиции Украины). Социальным направлением занимаются общественная организация Гражданский корпус полка «Азов» и одноимённая общественная организация «Східний корпус».
«Но это не клуб по интересам», — улыбаясь, продолжает Ширяев.
Под крылом организации — реабилитационный центр для военных в Харькове, тренировочный лагерь для детей в Валках («дети тоже должны быть морально устойчивы», — говорит Ширяев) и спортзалы. По инициативе общественной организации «Східний корпус», в городе открыли спортивные курсы для женщин и мужчин.
В подразделении служат бойцы, которых отправляют в зону АТО. Всего в нём 120 человек. В июле прошлого года бойцы вернулись из-под Мариуполя. Охраняли линию разграничения. Одной из самых важных операций в «СК» считают участие в освобождении села Широкино в Донецкой области.
База боевого подразделения «Східний корпус» — на улице Шевченко, недалеко от метро «Киевская». Подразделение занимает один этаж.
«МВД предоставило только здание, которое было в ужасном состоянии, и оружие для выполнения задач в зоне АТО», — говорит командир «Східного корпуса» Игорь Мартыненко.
Металлопластиковые окна местами завешены флагами организации. На однотонных стенах — «Декалог украинского националиста», фронтовые фото из Широкино и листовки. Мартыненко вспоминает, что всего этого не было — ремонт делали сами.
Ширяев говорит о намерении харьковских националистов основать политическое движение. Проукраинские организации Харькова, по его мнению, «как Чапай без коня»: «Если бы на Майдане не появились более радикальные движения, там бы и дальше пели песни».
На вопрос о законности борьбы с аптеками, где продают кодеиносодержащие препараты, продавцами мака и «спайсов» Ширяев и его коллеги из «Східного корпуса» отвечают неохотно: «Мы всегда поступаем гуманно. В рамках закона. Мы говорим, а люди уже сами всё делают. Где доказательства? Это как призрачная визитка Яроша».
В «Азове» и «СК» считают, что власть видит в них конкурентов.
«В законе много прорех. Каждый понимает сердцем, что есть зло и что есть добро. Родная моя, не вдавайтесь в эту полемику», — отвечает Ширяев и предлагает посмотреть базу боевого подразделения.
Все три спальные комнаты оказались пустыми — бойцы на Донбассе. В учебной аудитории на доске расписаны виды «атаки и зачистки здания», нарисованы схемы. В спортзале несколько тренажёров, гантели и боксёрские мешки. Отдельно сложен инвентарь для нового спортзала, который представители «Східного корпуса» готовятся открыть в Харькове.
Одежду, обувь и бронежилеты хранят на складе. Трофеями называют отобранные у «Беркута» щиты. Есть комната с фронтовыми наградами, дипломами и использованными боеприпасами в качестве сувениров. На полке — «Конституционное право гражданина Украины», «Цитатник политолога и журналиста».
— Павло, — обращается Ширяев к дневальному, который здесь «за всё отвечает». — Покажем девушке оружейку. Пусть не думает, что мы здесь в игры играем.
Павло открывает сейфы и так же азартно показывает «игрушки».
«Если с фронта боец вернулся морально надломленным, ему поможет психолог. Юрист оформит УБД (статус участника боевых действий — ред.). Дальше он может идти в социальное направление — заниматься курсами, лагерем, центром реабилитации. Мы своих людей не бросаем», — завершает разговор Ширяев.
Но и берут в «Східний корпус» далеко не всех. К претендентам, говорят, долго присматриваются.
«Правый Сектор»: не хватало идейных
«Власть работает или на Брюссель, или на Москву — кто куда», — возмущается Андрей Тарасенко, глава политического представительства «Правого Сектора».
Вместе с главным командиром ДУК (Добровольческий украинский корпус — ред.) Андреем Стемпицким он приезжал в Харьков на пресс-конференцию, чтобы представить нового местного руководителя «Правого Сектора».
Полтора месяца назад в «Правом Секторе» сменилось руководство. Нардеп Дмитрий Ярош и его команда заявили об уходе и создании нового движения.
«Правый Сектор» создавали как революционную структуру. Это предусматривает революционную деятельность и пропаганду. Руководитель стал думать иначе», — говорит Тарасенко о причине раскола.
Изменения затронули и Харьковскую область. Расположенный здесь 15-й запасной батальон ДУК вышел из «Правого сектора» вслед за Ярошем и его командой. По словам Стемпицкого, сейчас батальон формируют заново.
«На Харьковщине работа «Правого Сектора» не была удовлетворительной. Не хватало идейных, много было случайных людей», — считает новый глава «Правого Сектора» в Харьковской области Юрий Пономаренко.
«Дія»: не стать «карателями»
«Формально мы перестали быть «Правым Сектором», — говорит Сергей Быстров.
С марта 2015 года он был главой «Правого Сектора» на Харьковщине. После раскола движения стал местным координатором национального движения «Дія». По словам Быстрова, это инициатива Яроша. Идеология «Дії» — в уходе от радикализма и сохранении страны.
«Сказать, что режим Порошенко есть внутренней оккупацией — это просто громкие слова, — Быстров комментирует выход из «Правого Сектора». — Наша задача — не повалить власть, а влиять на неё. Главное — не стать «карателями». Мы постепенно уходим от радикализма».
Быстров признаёт, что действия «Правого Сектора» (а теперь — «Дії») не соответствуют букве закона, но, уверен, что они отвечают запросам общества. Он вспоминает участие в «маковых рейдах», когда активисты изымали кондитерский мак, по их мнению, использующийся для изготовления наркотиков.
«Наши действия должны быть под политической эгидой», — говорит он о намерениях создать политическое движение.
Харькову не хватает лидера, который объединит все патриотические организации, считает Быстров и делает вывод:
«Мы невольно работали на повышение рейтинга Кернеса. На фоне нас он выглядел как миротворец, который может дать стабильность».
Заглавное фото: поваленный памятник Рудневу на площади, которая после переименования носит название пл. Героев Небесной Сотни; автор фото — Павел Пахоменко.
