До тех пор эротическая поэзия существовала преимущественно в своем фольклорном варианте – лирическом и так называемом «соромицком», бурлескном, пока модернисты на рубеже ХІХ – ХХ веков не открыли для себя возможность эротического поэтизирования, которое на протяжении прошлого столетия постепенно перешло из легкого в более тяжелый формат; «від найделікатнішого зашарілого підглядання до найзухвалішого розпашілого хизування» (предисловие к антологии Ивана Лучука).
Необходимость систематизации текстов такого рода требовала энтузиаста, которым стала юная поэтесса Виктория Стах. Она не только выискивала эротическую поэзию в творческом наследии украинских поэтов, а и сама активно участвовала в ее создании. «Не хватало какого-то концептуального явления. Хотелось игры. Легкой, без оглядки на авторитеты и не придерживаясь фарисейских норм хорошего тона», – так поэтесса объясняет настроения 1990-х.
Именно это постмодернистское стремление к интриге, игре, мистификации и подтолкнуло Викторию Стах к созданию нескольких, как сказали бы сейчас, «виртуалов»: в первую очередь, автора эротических стихов Мстиславы Чайки и ее менее известных сестер – Мотри Чубийски, Жирки Зигзицы, Янины Мевы, каждая из которых должна была описывать разный подвид любви (людус, эрос, строге, агапэ и другие). «Публикации стихов Мстиславы Чайки, интервью с нею и публикации, посвященные скандальному для тех времен феномену, обошли чуть ли не все украинские издания, начиная с газет «Голос Украины», «Молодежь Украины», журнала «Ранок» и заканчивая андеграундными журналами…», – рассказывает в послесловии к антологии Виктория Стах, которая была полноправной представительницей своего «виртуала» в реальной жизни, посещая вместо Мстиславы встречи с журналистами.
В 1992 году удалось издать небольшую брошюрку «Белая книга любви», в которой было по одному тексту 60-ти авторов. За 16 лет сборник существенно пополнился – в своем нынешнем виде он презентует триста тринадцать произведений ста сорока одного автора. Среди них – поэты конца ХІХ – начала ХХІ века, реальные и прячущиеся за псевдонимами, поэтому неудивительно, что стихи, которые вы найдете в антологии, крайне разношерсты в плане стиля и тематики.
У вас может даже вырваться недоуменный вопрос «а где же эротика?!» – особенно если вы раскроете книжку на стихах украинских модернистов:
Припавши до дзбана
Любовних утіх,
Душа моя п’яна
Від пахощів їх.
Не смійся, кохана,
Сміятися гріх –
Ізольда Трістана
Не брала на сміх.
(Мыкола Вороний)
или пафосных шестидесятников:
Мій антисвіте з дикими ногами,
Із роздівоченими стиглими грудьми
І стиглими вигинистими стегнами,
Прости мене, помилуй і врятуй!
Мій антисвіте з чорним животом,
З чернечо-чорно-чорними губами,
Із міріадами незвіданих галактик,
Які ховаються в тобі і клекотять…
(Мыкола Винграновский)
Не огорчайтесь сразу: в книге есть и более откровенные вещи. Например, в произведениях представителей диаспоры – Эммы Андиевской или Богдана Бойчука:
В жадобі
склеїлись уста,
а руки проникали в стегна,
зсуваючи гарячі спідниці.
У сплеті м’якшали тіла,
Облиплі кетягами поту,
Як кільчилася в животі
Плоть від плоті.
(Богдан Бойчук)
Впрочем, эта откровенность как-то совершенно не возбуждает, напротив, кажется искусственной, и, как не парадоксально, гораздо более естественно воспринимается поэзия «виртуалов», созданная сознательно с пародийной целью:
Ти гарцював,
ти закручував гайки,
тиснув обценьками мої стегна.
Було гаряче, і разом з тим
звабно,
чулося лагідно
і запекло…
(Мотря Чубийска)
Видимо, выкорчевать из украинской ментальности бурлеск не смогут никакие новейшие эстетические системы – избегая лишнего пафоса и, соответственно, фальши, наш читатель отдаст предпочтение «соромицькому» сюжету и короткому меткому образу перед длинными вычурными описаниями. Такому, как, например, «Прерванный женский сонет о любви» Юрка Позаяка:
Ти увійшов у мене наче спис
Й обвис…
Не правда ли, заряд эротизма и настоящая человеческая драма сформулированы в этих строках чрезвычайно выразительно? J. Кажется, что на материале украинской литературы было бы логично составить «узкоспециализированную» антологию брутальной поэзии, написанной суржиком и с массированным использованием ненормативной лексики.
Впрочем, не сомневаюсь, что найдутся читатели, которым слишком пикантными покажутся уже опубликованные в «Белой книге любви» стихи. И мы не будем с ним ожесточенно спорить, ведь присутствие хорошего вкуса, как и талант в целом, является категорией объективной и не и не исчезает само по себе, когда автор берется за интимную лирику, но и не появляется…
Кроме того, можно предвидеть дискуссии насчет принципов отбора авторов (в антологии достаточно много нераскрученных имен поэтов прошлых десятилетий, очевидных псевдонимов, которые совершенно не хочется разгадывать, зато отсутствуют раскрученные молодые сучукр эротоманы) и количества их произведений (к примеру, фанаты Лины Костенко непременно обидятся на то, что в антологии можно найти только одно стихотворение их кумира, зато целый цикл стихотворений составителя Ивана Лучука), поскольку «попадание в печатное издание» в сознании большинства традиционно отождествляется с признанием статуса поэта и его заслуг перед Родиной.
Помимо этих благодарных для дебатов аспектов антологию «Белая книга любви» можно… просто читать и даже (несмотря на то, что значительное количество страниц в ней «потеряло» нумерацию) гадать на ней! На любовь. Например, страница 25, последняя строфа:
і потім розтають і недосяжні знов
тікають у гаї повітряних небес
над вулицею ніч
помада туш і кров
я так я так я так
я так тебе тебе
(Юрий Андрухович)
Белая книги любви. Антология украинской эротической поэзии /
Біла книга кохання. Антологія української еротичної поезії / Составители Иван Лучук и Виктории Стах.- Тенополь: Богдан, 2008.
