Иллюзия декоммунизации

Я не буду говорить о сорванных 11 и 12 ноября общественных слушаниях, хотя это было показательно во многих отношениях. Не стану детально анализировать перечень улиц, предлагающихся к переименованию городской властью, хотя тут есть о чём поговорить. Остановлюсь лишь на списке районов Харькова, которые должны получить новые названия. Опять же, по версии местных властей.

В Харькове — девять районов, из которых лишь два однозначно не попадают под переименования в связи с декоммунизацией: Киевский и Московский. Остальным семи придётся сменить название, поскольку оно имеет непосредственное отношение к коммунистическому режиму, тоталитаризму, а значит, согласно закону, не имеет права на существование. Это Дзержинский, Коминтерновский, Ленинский, Октябрьский, Орджоникидзевский, Фрунзенский и Червонозаводский.

На общегородских слушаниях в списке переименований, подготовленном горсоветом, оказалось только пять районов, причём переименовать в прямом смысле этого слова предлагалось всего два: Ленинский в Железнодорожный и Орджоникидзевский в Индустриальный.

Напротив Дзержинского, Октябрьского и Фрунзенского в графе «предлагаемое название» стояли те же наименования…

Правда ведь, не надо быть филологом, чтобы понимать, что переименование означает «по-новому», замену старого имени/названия на новое, отличное от предыдущего? Видимо, у харьковской власти и примкнувшим к ней историкам иное представление о филологии. 

Однако у представителей органов местного самоуправления нашлось обоснование такому переименованию. Оказывается, новые-старые названия районам они предлагают дать в честь других людей, но с той же фамилией: Владислава Дзержинского, врача-невролога и брата создателя ВЧК «Железного Феликса», и Тимура Фрунзе, сына красного полководца Михаила, лётчика-истребителя, героически погибшего в воздушном бою с нацистами в 1942 году.

И неважно, что в Харькове о них знают считанные единицы — какое-никакое, но отношению к городу они имеют: Владислав Дзержинский в 1913 году возглавил харьковскую губернскую земскую больницу и несколько лет работал здесь, прежде чем переехать в Екатеринослав (нынешний пока ещё Днепропетровск). Тимур Фрунзе, сын известного полководца времён Гражданской войны, второго наркома по военным и морским делам СССР, родился в Харькове.

Что касается Октябрьского района, то предлагается считать, что он будет, как бы это сказать... переназван не в честь Октябрьской революции 1917 года, ставшей началом большевистского/коммунистического режима, а в честь месяца, в котором Украину освободили от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году.

И тут хочется спросить: нас что, совсем за дураков держат? Или целенаправленно обманывают? Ведь Украинский институт национальной памяти (центральный орган исполнительной власти, утверждённый правительством), который инициировал законы о декоммунизации, вступившие в силу 21 мая этого года, чётко разъяснил, какие объекты топонимики и каким образом должны быть переименованы.

Чи можна перейменувати Дніпропетровськ на Дніпропетровськ на честь Дніпра і Святого Петра, Іллічівськ — на Іллічівськ на честь Святого Іллі, а Котовськ — на Котовськ на честь котиків?

Ні. Треба вести чесний діалог щодо минулого. Такі ігри та хитрощі навколо кривавої спадщини тоталітаризму є блюзнірством і наругою над пам’яттю мільйонів його жертв.

Відмова від старої назви передбачає повернення історичної або знайдення нової, а не винайдення нового обґрунтування старої. Нова назва не має бути співзвучна зі старою, що пов’язана із тоталітарним режимом. Приміром, не можна залишити не перейменованою вулицю Жовтневу, бо вона, мовляв, тепер буде названа на честь «теплого місяця осені». Ця назва насправді уславлює більшовицький переворот — «Великий Жовтень»/Жовтневу революцію.

Також перейменування мають відбуватися згідно з чинним правописом. Наприклад, місто на честь Cвятого Іллі мало б називатися Іллівськ, а Іллічівськ — похідне від Ілліча – більшовицького вождя Леніна.

По-моему, это чёткий, конкретный и ясный ответ всем тем, кто хотел бы оставить старые названия.

К слову, Коминтерновскому и Червонозаводскому районам также придётся дать иные названия, что бы там ни говорили невежды или сознательные лжецы.

В первом случае район назван в честь III Коммунистического интернационала (сокращённо Коминтерн) — международной организации, объединявшей коммунистические партии разных стран и нацеленной на установление диктатуры большевизма во всём мире. Во втором — это экивок пролетариату, формально ведущей силе новой эпохи: на момент возникновения района на его территории находился крупнейший в городе паровозостроительный завод. Кстати, после установления власти большевиков в Харькове завод получил имя, опять же, Коминтерна. Сейчас это завод имени Малышева и находится он территориально в Коминтерновском районе. Название же «Червонозаводский» вообще некорректно: по-русски оно должно писаться Краснозаводской, а по-украински — Червонозаводський.

Неужели члены топонимической комиссии и юристы горсовета не читали «Закон об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов и запрещении их символики» и разъяснения Института национальной памяти?

Не верю.

Просто прозевали? Тоже не верю.

Отчего же харьковские власти так пренебрегают украинским законодательством?

Участники общественной инициативы — «Харьковской топонимической группы», которые несколько месяцев собирали варианты новых названий для «советских» улиц Харькова, а также некоторые новоизбранные депутаты горсовета говорят, что на встрече с городским головой Геннадием Кернесом и его замом Игорем Тереховым услышали, что им «всякие Институты памяти не указ», они — местное самоуправление, и будет так, как они решили. Тем самым показывая, кто, мол, в доме хозяин. В таком же тоне первый заместитель мэра Игорь Терехов высказался в разговоре с журналистами:  

«Они хотят подать в суд? Пожалуйста. Но есть же закон, где чётко написано, что это (переименование — ред.) прерогатива органов местного самоуправления. А Институт памяти, знаете как... пусть он будет Институтом памяти. Я со всем уважением к ним отношусь». 

Безусловно, вы представляете местное самоуправление, и в Украине идёт децентрализация, однако есть закон, а вы — как бы того ни хотели — не феодальные князьки.

«Закон об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов и запрещении их символики» описывает процедуру переименования чётко (п. 6 ст. 7. Конечные и переходные положения):

если до 21 ноября, когда истекает шестимесячный срок, данный местным советам на переименование, они этого не сделают, то решение должен принять в нашем случае мэр. На это у него есть три месяца. 

«У разі якщо протягом зазначеного в абзаці першому цього пункту строку сільською, селищною, міською радою в установленому цим Законом порядку не прийнято рішення про перейменування районів у містах, скверів, бульварів, вулиць, провулків, проїздів, проспектів, площ, майданів, набережних, мостів чи інших об’єктів топоніміки населених пунктів, назви яких містять символіку комуністичного тоталітарного режиму, таке рішення у формі розпорядження приймається відповідним сільським, селищним, міським головою (або особою, яка відповідно до законодавства здійснює його повноваження) у тримісячний строк, що обчислюється з моменту закінчення строку, встановленого абзацом першим цього пункту».

Если же этого не произойдёт, то по истечении срока, то есть с 21 февраля 2016 года, принятие решения о переименовании переходит к главе областной государственной администрации. Он должен будет учесть предложения общественности и рекомендации Института национальной памяти. По времени глава администрации также ограничен тремя месяцами.

«У разі якщо протягом строку, зазначеного в абзаці другому цього пункту, сільським, селищним, міським головою (або особою, яка відповідно до законодавства здійснює його повноваження) в установленому цим Законом порядку не прийнято рішення у формі розпорядження про перейменування районів у містах, скверів, бульварів, вулиць, провулків, проїздів, проспектів, площ, майданів, набережних, мостів чи інших об’єктів топоніміки населених пунктів, назви яких містять символіку комуністичного тоталітарного режиму, таке перейменування здійснюється розпорядженням голови відповідної обласної державної адміністрації (або особи, яка відповідно до законодавства здійснює його повноваження)».

Как будут развиваться события по переименованию в Харькове? Скорее всего, следующим образом: на первой сессии нового горсовета, которая откроется завтра и продолжится 20 ноября (рассмотрение вопроса о переименовании объектов топонимики в Харькова назначено на 20-е), большинством депутатов будет принят список, представленный властью, несмотря ни на чьи протесты.

21 февраля Институт национальной памяти направляет главе Харьковской областной администрации бумагу, дескать, закон о декоммунизации в Харькове не выполнен в должной мере и мы получаем новые, на самом деле новые названия. То, что такой документ будет направлен, подтверждает советник главы Украинского института национальной памяти, один из авторов закона о декоммунизации Александр Зинченко. 

Зачем же нужна такая канитель, которая всё равно приведёт к заранее известному результату?

Как мне кажется, Кернес разыгрывает — вот хотел бы сказать, шахматную партию, но нет, шахматы — игра честная и благородная, это больше похоже на карточную игру, да ещё и краплёными картами.

Городской голова заигрывает с электоратом. Зачем он это делает? Наверняка с прицелом на будущие выборы — парламентские, которые могут случиться уже в начале следующего года, или местные, до которых вроде бы теперь далеко, но всё же. В конце концов, мало ли как может измениться ситуация в стране, зато в любой момент можно будет сказать, мол, Киев на меня давил, но я не поддался, отстоял волю громады.

Вот только вместо того, чтобы быть во главе модерного изменения города, формирования нового облика, отвечающего современным устремлениям не внешне, а по сути, наш градоначальник тянет Харьков в махровое болото ушедшей эпохи, не желая расстаться с её символами, тем самым выказывая уважение режиму, признанному преступным, и, что хуже, привязывая к нему город и его жителей. И всё это ради сиюминутной политической выгоды.