Потерпевшие рассказали, почему некоторые из них решили принять материальную помощь от семьи Зайцевых, и что они помнят об аварии, во время которой погибли шесть человек.
Сегодняшнее слушанье по делу о ДТП на Сумской началось с опозданием. Обвиняемых в зал Киевского районного суда завели около 14.00, хотя заседание было назначено на 11.30. Задержку объяснили тем, что конвой задержался в пути из-за непогоды.
Порядок рассмотрения производства судья определил на прошлом заседании. После того, как прокурор зачитал обвинительный акт, перешли к допросу потерпевших.
Первой выступила Анна Комар из Кременчуга. Как и в прошлый раз, общение с ней проходило в режиме видеоконференции. После аварии пострадавшей дали вторую группу инвалидности, суд разрешил давать ей показания сидя. Анна рассказала, что помнит, как вышла с работы, а потом очнулась в больнице.
На вопрос прокурора, связывался ли с ней кто-то по вопросу выплат, Анна ответила: «Нет». Потерпевшая говорит, что никаких денег от семьи подозреваемой Зайцевой не брала. Ответив на несколько уточняющих вопросов судьи, Комар попросила в дальнейших заседаниях видеоконференцию не проводить, так как участвовать в разбирательстве ей тяжело и физически, и морально.
В тот день, 18 октября 2017 года, киевлянка Оксана Нестеренко и её подруга Жанна Власенко решили перед поездом попить чаю в кафе. Девушки уже собрались ехать на вокзал и ждали зеленого сигнала светофора, чтобы перейти дорогу и спуститься в метро. Когда Оксана очнулась после аварии, то не могла понять, что делает в Харькове. Ей казалось, что она уехала в Киев.
«Деньги поступали от Ивановой (матери Алёны Зайцевой — ред.). Я их приняла, так как не знала от кого они. Хочу как можно быстрее вернуться к нормальной жизни», — говорит Оксана и не может сдержать слёз. Потерпевшая до сих пор не вышла на работу из-за жутких головных болей и вынуждена передвигаться при помощи костылей. По словам Оксаны, ей предстоит длительная реабилитация.
Жанна Власенко рассказывает, что о том трагическом вечере ничего не помнит. Когда пришла в себя, даже не понимала, в какой стране она находится, так как на 20 октября планировали с мужем поездку за рубеж.
«Сначала отказывалась от помощи, но потом поменялись обстоятельства. Ни один врач не может мне сказать, что все будет хорошо, поэтому мы взяли деньги», — объясняет Жанна.
О том, что сестра Нина Кобесова погибла в аварии Тинатин Шевцова и родители узнали только на следующий день. Отец и мать видели в СМИ информацию о ДТП, но даже подумать не могли, что одна из погибших — Нина.
«Звонила мать Зайцевой, мы попросили нас больше не беспокоить, от помощи отказались. Потом ещё звонили представители, мы тоже отказались», — говорит Тинатин.
Юрий Неудачин 18 октября очнулся на тротуаре, когда какой-то прохожий приводил его в чувства.
«Слышал только удар, момент столкновения не видел. На светофор не обратил внимания, но все люди стояли на тротуаре и ждали зелёный свет для пешеходов», — вспоминает он. 50 тысяч гривен от Зайцевых пострадавший решил взять.
В аварии на улице Сумской Людмила Фабрис потеряла дочь и внучку — Аллу и Анастасию Сокол. В тот день, по словам бабушки, внучка встречалась с преподавателем, а затем должна была ждать маму на перекрёстке, где произошла авария. Когда они не вернулись домой, Людмила решила что Алла и Настя остались ночевать у подруги.
«Позже я позвонила дочке, и там взял трубку мужской голос и сказал, что он — следователь по ДТП. Я всё поняла, и спрашиваю: в какой она больнице? Мне сказали: ул. Маяковского, 22», — рассказывает Людмила Фабрис. О том, что её дочь и внучка погибли, она узнала только в кабинете у следователя. Помощь от Зайцевых решила не принимать. От Дронова, по словам Фабрис, с ней никто даже не связывался.
1 марта хотел попасть на заседание суда и отец погибшей Натальи Умаевой – Николай Пономаренко. Мужчина, который сейчас живёт с внуком в Мариуполе, купил билет на поезд, но в последний момент не смог приехать. Он попросил адвоката Дмитрия Марцоня зачитать его обращение.
«Наталья Умаева является у нас с женой единственной дочерью. Мы уже в преклонном возрасте — 75 и 69 лет. Имеем значительные проблемы со здоровьем. Дочка была единственной надеждой досмотреть нас в старости. Так как мужа дочери Умаева Руслана на момент подачи иска не было, потому что он работал по контракту за пределами страны, я был вынужден подать иск на моральный ущерб от всей семьи, которая состоит из пяти человек, — говорится в письме. — У погибшей осталось двое детей: сын — студент 2 курса Азовского морского института (город Мариуполь) и дочь — ученица 9 класса. Дети сейчас живут с нами. Внук со мной в Мариуполе, а внучка с женой в Харькове».
Допрос остальных потерпевших продолжат на следующем заседании 6 марта.
Читайте MediaPort в Telegram
