Активисты харьковского Евромайдана озвучили новые требования для освобождения здания ОГА. 25 февраля — второй рабочий день облгосадминистрации, после того как в субботу, 22 февраля, активисты Евромайдана и «ультрас» заняли фойе и площадку у главного входа в здание. Корреспондент «МедиаПорта» поднялся выше по лестнице и обошёл несколько этажей — посмотреть, как сосуществуют в здании ОГА протестующие и чиновники.
На проходной дежурят милиционеры и самооборона Майдана. Самооборона требует у всех сотрудников предъявлять служебные удостоверения.
«Меня обыскали. Хотя кто они такие?» — недоволен действиями «евромайдановцев» депутат Харьковского облсовета от Партии регионов Максим Колинько.
У Максима Колинько много претензий к активистам. Депутат рассказывает о том, что уборщицам приходится убирать за евромайдановцами. Говорит и о материальном ущербе, причинённом участниками протеста.
«Зайдите в сессионный зал. Вы увидите там разбитые кресла. А это сессионный зал, там депутаты должны голосовать. Я не уверен, система голосования в принципе работает, её надо проверять», — говорит Колинько.
Проверить информацию о разбитых креслах корреспонденту «МедиаПорта» не удалось. Двери в сессионный зал были закрыты.
С вопросом о повреждённых креслах корреспондент «МедиаПорта» обратился к координатору харьковского Штаба национального сопротивления, депутату облсовета от «Батькивщины» Ивану Варченко. Застал депутата в кабинете теперь уже бывшего вице-губернатора Юрия Сапронова. Варченко попросил его здесь не фотографировать и предложил перейти в кабинет напротив — «кабинет управления экономики».
На вопрос, как попал что в одну, что во вторую комнату, Варченко ответил: «Как депутат, я имею право на работу, в том числе и в кабинетах». И добавил, что кабинеты утром открыла уборщица.
На вопрос о сломанных креслах Иван Варченко ответил так:
«Я не исключаю того, что могло быть сломано кресло. Но я бы не настаивал на том, что сломанное кресло является критерием после того, что произошло в Украине за последние три месяца, а особенно на протяжении февраля месяца, тогда, когда были убиты люди. Поэтому рассказывать о разбитых креслах — момент, наверное, не самый правильный в этой ситуации. Бывает, что кресла ломаются. Специально ломать мебель, разбивать мебель... Вы можете пройти, посмотреть: стены чистые, на полу чисто, вы можете зайти в туалет посмотреть. На самом деле, варварство не является методом, оно категорически осуждается тут, и люди друг за другом смотрят, очень всё аккуратно, очень всё культурно», — считает Варченко.
Иван Варченко подчёркивает: активисты свободно пропускают в администрацию чиновников и тех, кто пришёл к ним по делам. «Также абсолютно свободный доступ для журналистов», — уверяет координатор Штаба национального сопротивления. Но практика показывает, что это утверждение верно не полностью.
Члены «Правого сектора» попытались щитами перекрыть дорогу для журналистов, попытавшихся свернуть от милицейской вахты направо и пройти по коридору. Первый «кордон» сотрудники СМИ «прорвали» и прошли дальше, но на втором повороте активисты снова преградили им дорогу. Объяснили, что там находились люди без масок и их снимать нежелательно. Почему журналистам нельзя пройти в этот коридор, попробовал объяснить некто Сокол, активист «Правого сектора». Имя и фамилию этот человек не назвал.
Корреспондент: Почему вы не пускаете журналистов в коридор?
Сокол: Журналисты могут ходить спокойно везде, кроме коридора «Правого сектора».
Корр.: Почему не в этом коридоре?
Сокол: Здесь идёт координация всего этого дела.
Корр.: Какая координация и почему она закрыта для журналистов?
Сокол: Потому что сюда пускается только «Правый сектор».
Корр.: На каком основании?
Сокол: На основании того, что это «Правый сектор».
Корр.: То есть это достаточное основание?
Сокол: Этого достаточно. Работники пускаются, журналисты нет. Журналисты и все посторонние, кто не принадлежит к «Правому сектору», в этот коридор не пускаются.
На основании какого закона «Правый сектор» регулирует доступ в коридор, Сокол уточнить не смог.
Часть 2 статьи 25 Закона Украины «Об информации». «Журналист имеет право беспрепятственно посещать помещения субъектов властных полномочий, открытые мероприятия, которые ними проводятся, и быть лично принятым в разумные сроки их должностными и служебными лицами, кроме случаев, определённых законом».
За порядком в обладминистрации среди прочих следят и представители «Казацкой слобожанской сотни». Между вторым и третьим этажом стоит стол, где можно записаться в отряд. Пока в сотне около 50 человек, рассказывает десятник казак Чуйко (или же предприниматель Виталий). По словам казака, его пост работает и для того, чтобы протестующие не поднимались выше второго этажа. Казак уверяет: активисты следят, чтобы везде было чисто.
«Первый раз — предупреждаем, на второй — батогами», — шутя говорит десятник.
И тут же оговаривается: пока никого бить не пришлось. Но если кто-то из хулиганов попадётся вторично, его выгонят и больше в обладминистрацию не пустят.
Тем временем Иван Варченко озвучил ещё одно требование для освобождения ОГА. Кроме отставки губернатора Добкина, он требует привлечь к ответственности виновных в избиении людей во время акций протеста. Таким образом, ультиматум протестующих снова трансформировался.
Вчера Варченко требовал только отставки Добкина, а соорганизатор харьковского Евромайдана Сергей Жадан — ещё и арестовать лидера организации «Оплот» Евгения Жилина, открыть уголовные производства против мэра Геннадия Кернеса и назначить досрочные выборы в облсовет.
