Стабильность нищеты
Очередная парламентская сессия стартовала 7-го сентября. Открытие ее депутаты от ПР встретили, столпившись вокруг трибуны. Такой маневр был ими предпринят, чтобы предотвратить возможность блокирования трибуны оппозицией на глазах президента Януковича, почтившего своим присутствием заседание.
«Регионалы» не только уберегли трибуну от посягательств, но и дисциплинированно провалили в союзе с фракцией спикера Литвина все законопроекты о введении моратория на повышение пенсионного возраста, цен на газ и коммунальные услуги. Независимо от того, кто вынес подобные инициативы на рассмотрение парламента – оппозиционные депутаты от БЮТ и НУНС или входящие в коалицию коммунисты, – все законопроекты были названы партией власти политическим популизмом.
К категории популизма «регионалы» отнесли и митинг, собранный оппозицией у стен парламента в поддержку своих требований. Кроме нескольких тысяч оппозиционеров, у здания ВР дисциплинированно митинговали и несколько сотен сторонников правящей партии. Но они, правда, выступали не против повышения цен и тарифов, а, наоборот, выражали готовность все это терпеть ради «стабильности власти».
А стабильность власть пока что демонстрирует разве что в деле концентрации в своих руках всех властных полномочий и в облегчении кошельков большинства украинцев путем проведения своей тарифной и налоговой политики. Эти два вопроса – как усилить свою власть и вытянуть из населения побольше денег – станут ключевыми для партии власти на всем протяжении открывшейся во вторник сессии. Проблема же, с которой власти предстоит столкнуться в решении этих вопросов, заключается в их взаимоисключающем характере.
Дело в том, что власть в своей стратегии вдохновляется российским примером начала века, когда Владимиру Путину и его команде силовиков удалось выстроить авторитарную вертикаль власти в послеельцинской России, заставить всесильных олигархов «ходить по струнке», сформировать однопартийное конституционное большинство в парламенте и загнать политическую оппозицию в маргинальную нишу. Причем делалось все это с явного одобрения или, по крайней мере, с молчаливого согласия значительного большинства населения.