Web Analytics

Харьковчанин Николай Алексеев добивается, чтобы с мемориальной доски в память о сотрудниках милиции, погибших при исполнении обязанностей, убрали фамилию его отца

Вместо нее он предлагает выгравировать фамилию и инициалы харьковского милицейского либо прокурорского начальства. Но сделать это Николай Алексеев, в прошлом сам сотрудник госавтоинспекции с десятилетним стажем, хочет вовсе не из-за особо уважительного отношения к правоохранительному генералитету. Продолжит рассказ Дмитрий Кириллов.

Конфликт Николая Алексеева с харьковскими правоохранительными органами начался в девяносто восьмом году. По его словам, двадцать второго августа судебный исполнитель Дзержинского райсуда по фамилии Волков позвонил ему домой и потребовал заплатить восемьдесят девять гривень штрафа, который Николаю Алексееву выписала Московская налоговая за то, что фирма, которой он руководит, не предоставила отчет. Выписала, правда, еще в марте девяносто восьмого. Как говорит предприниматель, по админкодексу подобное постановление может быть предъявлено к исполнению только в течение трех месяцев. Поэтому выполнять его спустя почти пять месяцев, Николай Алексеев отказался.
Еще раз с судебными приставами уже в компании участкового Николай Иванович встретился в декабре. Они пришли домой к предпринимателю, и как тот утверждает, взамен штрафа конфисковали импортные кресло и утюг.
В ответ на его жалобы в налоговую и милицию, налоговики через своего юриста передали постановление об отмене прошлого постановления.
Со временем на письмо Николая Алексеева ответил другой Николай – Азаров. И предпринимателю даже вернули деньги за конфискованные кресло и утюг.
А в качестве ответа из генпрокуратуры через полтора года, в сентябре двухтысячного Николай Алексеев получил шестерых оперативников местного РОВД в своей прихожей. Они принесли постановление о его розыске, датированное октябрем девяносто девятого.
Как выяснилось, еще раньше против Николая Алексеева возбудили уголовное дело по обвинению в оскорблении сотрудника милиции, находившегося при исполнении. Основанием для этого стали заявления судебных исполнителей и участкового, а также тексты жалоб, написанных самим Николаем Алексеевым.
Алена Пономаренко, старший помощник прокурора Дзержинского района : «Мягкое самое – это были дебилы, кретины, мало грамотные, необразованые …. (забел) Обвинил он их официально в совершении кражи, в том, что после их ухода из его квартиры пропали туфли и какие-то часы. Вот … Естественно, по всему этому были проведены проверки. Это не под… Ну как, проверить, вы же понимаете, работник милиции дебил или нет, можно только тем, что он уже работает в милиции, он проходит определенную медицинскую комиссию и так далее, которая определяет его умственные способности»
Фактически прекратить дело в этой ситуации позволил новый уголовный кодекс.
Алена Пономаренко, старший помощник прокурора Дзержинского района : «Алексееву было предъявлено обвинение, т.е. он не оправдан, совершенно. Ну не предусматривает уже кодекс такую статью »
Такая ситуация Николая Алексеева не устраивает. Он требует, чтобы фамилию его отца убрали с мемориальной доски и компенсировали моральные и материальные расходы.
Николай Алексеев : «Я не хочу, чтобы эти товарищи, мягко говоря, в скобках, чтили память моего отца, когда они преследуют меня и мою семью … Пусть передо мной извинятся за причиненные неудобства и возвратят мне то, что я потратил»
На переписку с высшим милицейским руководством Николай Алексеев потратил, как он говорит, больше ста гривень.