Сегодня на беговых дорожках харьковского ипподрома пусто. Лошадей выводят только на прогулку, а наездники вместо тренировок заняты поиском овса и сена. Кормить лошадей приходится за собственные деньги. От администрации ипподрома элитные рысаки получают только завтрак. Столько, говорят наездники, обычно выделяют лошадям, которых везут на убой, чтоб до мясокомбината не сдохли. Когда-то ипподром всесоюзного значения, сегодня не нужен ни местным, ни столичным чиновникам.
Владимир Куценко, бригадир наездник третьего тренотделения: Приезжали, но чиновники между собой поахали, поохали и сказали, что разберёмся, а пока они разбираются, у нас голова пухнет, как их накормить. Просто с ними больше находишься и смотришь, как они через эту решётку просачиваются и хотят – дай, хоть что-нибудь, хоть что-нибудь дай.
Обкатка на ипподромах – основная часть племенной работы, и харьковские наездники воспитывали до сорока рысаков экстра-класса в год. Своих лошадей на тренировки сюда везли практически все конезаводы сначала бывшего СССР, а потом независимой Украины. Сегодня заводчики забирают рысаков домой. Гольден – один из лучших. И скорее всего, до Запорожского конезавода, откуда он родом, не доедет. Говорят, будет бегать на Киевском ипподроме, за честь столицы. Его главного соперника из соседней конюшни забрали увезли несколько месяцев назад. В письмах, которые разослал заводчикам директор ипподрома значится: денег нет, кормов нет, что делать с лошадьми, решайте сами.
Виктор Валин, бригадир-наездник второго тренотделения: Пока корма привезли. Мне, во всяком случае. До решения вопроса, а там должен приехать директор конезавода, будут решать вопрос о дальнейшем.
Зарплата высококлассного наездника 180 гривень. Но если твои лошади приходят первыми, можно заработать и 600, и 800. Владимиру Куценко ипподром должен уже 12 тысяч. Свою зарплату пытался отстоять даже в суде, но денег так и не получил. Сегодня, говорит, профессионализм здесь ничего не значит. Больше половины конюшен сдаются в аренду. В общежитии ипподрома, где живут семьи наездников, нет не только отопления, но даже минимальных условий для жизни.
Выдерживают только те, кто вырос вместе с лошадьми и жизни вне ипподрома, пусть и брошенного на произвол судьбы, не представляет. Единственный оставшийся кузнец в прошлом тоже наездник. Сегодня работы немного, металл для подков не завозят. Да и лошадей осталось всего шестьдесят.
Если увезут и этих, то Харьковский ипподром приезжим будут показывать разве что в качестве памятника архитектуры. Аренда сегодня для города дороже, чем слава.
