По словам мамы ребенка, о том, что девочке порезали голову, она узнала только дома. Все двенадцать дней, пока была в роддоме, ее убеждали, что у ребенка гематома и трогать его нежелательно. Врачи же настаивают, что о шраме роженица знала.
Елена Показий, бывшая зав. отделением роддома № 6: Я Юле ребенка не показывала, и не имела права показывать, но то, что был шрам на голове, Юля прекрасно знала.
Лариса Назаренко, главврач роддома № 6: Видела, кормила – не видеть не могла.
Красная Юлия, мама: Показывали только в платочке.
Родители девочки по-прежнему настаивают на том, что они лично договаривались с заведующей отделением, чтобы операцию проводила она. Елена Показий какую-либо договоренность категорически отрицает. По ее словам, шрам длинной 18 сантиметров появился из-за варикозного расширения вен у роженицы. Из-за большого количества крови малоопытный врач не смог сработать аккуратно и скальпелем, а потом и ножницами разрезал кожу на голове ребенка. Его мать утверждает, что за 26 лет жизни о варикозном расширение вен она слышит впервые.
Елена Показий, бывшая зав. отделением роддома № 6: Представляете мое состояние, когда я вижу, что сделал молодой доктор. Я ее отстраняю. Это надо напрячься, собрать силы, волю, которая, кстати, не каждому дана.
Делать операции, в том числе и кесарево сечение, имеет право любой выпускник мединститута – главное получить на руки диплом врача.
Елена Показий, бывшая зав. отделением роддома № 6: Они учатся оперировать с первого курса на трупах. Кесарево сечение, как вы правильно заметили, не производится на трупе, к счастью. Все учебные процессы – на живых людях.
В роддоме 18-тисантиметровую рану на голове ребенка называют ошибкой. И увольнять за это врачей не считают необходимым. Главврач говорит, что этот случай не запятнает роддом. Репутация заведения могла пострадать только в случае, если бы ребенок или мать умерли.
Назаренко Лариса, главврач роддома № 6: На каком основании увольнять. За то, что у врача произошла ошибка? Это не повод.
Любовь Костенко, начальник отдела здравоохранения: Мы их не уволили, что ж они, вообще без работы? Мы просто лишили обеих права работать в операционных. Одна пошла работать в женскую консультацию, другая – лаборант на кафедре. Моральный ущерб и материальный для семьи есть. Мы предлагаем передать дело в суд.
Единственные, кого не устраивают результаты многочисленных комиссий и экспертиз – это родители девочки. Шрам, который вздувается каждый раз, когда ребенок плачет – а у малыша начали появляться первые зубы, для родителей не просто легкое телесное повреждение.
