Не заключенные, не осужденные, не преступники. Официально - это отбывающие административное наказание. Персонал называет их «спецконтингентом». Сами себя, шутя, «пленными». Это Харьковский лечебно-трудовой профилакторий. Почти санаторий, добавляют «пациенты».
Отбывающие админнаказание (на стройке теплицы): «Если делать – так надо конкретно делать, а не так».
«Та кто его знает, что конкретно…»
«Крепежное нужно делать сюда».
Это они строят теплицу для будущей колонии и ее узников. До конца августа все, кто содержится здесь сегодня, уйдут на волю. ЛТП закрывается, вместо него создается обычное исправительное учреждение. В Харьковском департаменте исполнения наказаний сожалеют. Приказы, конечно, не обсуждаются, но ТАКОЕ учреждение нужно.
Дмитрий Курушин, начальник сектора здравоохранения Харьковского управления департамента исполнения наказаний: «Во-первых, это изоляция от той среды, где эти люди имеют возможность употреблять алкоголь каждый день. Уже сама изоляция действует. Имеет лечебный эффект. Кроме того, работает целый штат медперсонала, который проводит лечебно-психотерапевтические беседы, проводит дезинтоксикационное лечение этой категории людей. Это бесплатно, это за государственные средства».
Пациенты ЛТП охотно общаются, но категорически отказываются от телевизионного интервью. Стыдно. Говорят: проще в убийстве сознаться, чем тебя на всю страну покажут алкоголиком. Евгений согласился разговаривать, при условии, что его не узнают. Он тут с 1996-го года, 11-й раз.
Евгений, отбывающий административное наказание: «Допустим, я выхожу… вот сколько лет я здесь… Я не знаю, кто что носит, почем, какие цены, я без понятия. Мне нужно будет, как направляющий, чтобы пойти на базар, что-то купить, какую-то обувь… Не потому, что деградируешь. Деградация – это необратимый процесс. Когда идет деградация. А так же соображаешь, еще ж не забыл. Просто теряешь навыки жизни, опыт этот…».
Пациенты профилактория почти без исключения с нетерпением ждут освобождения. Они отдают должное ЛТП: тут трехразовое питание, уютные спальни, телевизор, гигиена. Но - забор с колючей проволокой, строгий режим, работа. Лучше свободы ничего нет. Администрация учреждения подопечных не понимает. Руководство говорит: условия нормальные, даже можно заработать неплохо. До кризиса, например, зарплата была выше средней - 820 гривен.
Николай Пилипенко, начальник лечебно-трудового профилактория: «Были такие случаи… Вот уходил наш подопечный, который выносил с собой сумму в 5 тысяч. Который решил заработать что-то себе, может, купить по хозяйству, по дому. Да, он уходил».
Руководство приводит статистику. Каждый третий неоднократно возвращался сюда. Средний возраст пациентов - 30-40 лет. Ни один не имеет работы, почти никто - специальности. Подавляющее большинство - без семей: проведывают их только мамы. Персонал говорит: перспективы у этих людей грустные, шансов, что они вернутся к нормальной жизни, нет.
