— Быть волонтёром очень легко и просто, — говорят одни. — Надо взять тех, у кого есть какие-то проблемы, и тех, кто может эти проблемы решить, но у кого нет времени на эти решения, и передавать помощь от одних к другим.
— Быть волонтёром сложно, — говорят другие. — Проблем у людей много, люди разные, проблемы разные. А от тебя ждут чуда, причём побыстрее. В результате волонтёр хватается за десяток дел сразу и ничего не делает хорошо и качественно.
— Быть волонтёром невозможно, — говорят третьи, — если ты не пропускаешь чужую боль, чужие беды через своё сердце. Как только ты пытаешься поберечь свои нервы, отстраниться, ты перестаешь быть человечным и становишься функцией.
RU UKR
В то же время нельзя всю информацию воспринимать как абсолютную истину. Страдающие люди бывают возбуждены, очень эмоциональны, воспринимают окружающий мир субъективно. Всё время приходится балансировать между чувствами и разумом. И часто чувства побеждают. А это так или иначе сказывается на психическом здоровье.
В сегодняшней Украине сосуществуют два вида волонтёрства. Одно — классическое, европейско-американское, когда для волонтёрской работы создаются специальные организации, волонтёры учатся «правильно помогать», финансирование осуществляется посредством грантов и целевых спонсорских взносов, день и ночь пишутся подробные отчёты, часть полученных средств идёт на нужды самой организации — на зарплату, оборудование и текущие расходы.
Ещё один, сугубо украинский феноменальный вид волонтерства, которому до сих пор удивляются на Западе, возник стихийно в декабре 2013 года, когда тысячи людей приходили на Майдан, помогали всем, чем могли участникам Революции Достоинства.
После аннексии Крыма и начала оккупации Донбасса новое волонтёрское движение выросло до всеукраинских масштабов. По разным подсчетам в нём так или иначе участвуют до 30% населения страны. При этом собственно волонтёрами считают себя немногие, потому что сформировавшийся имидж современного украинского военного волонтёра (назовём его так, чтобы отличать от волонтера традиционного) требует максимальной самоотдачи, готовности включаться в решение любой проблемы, оперативности и бескорыстности.
Именно всплеск волонтерского движения в 2014-2015 годах позволил сначала затормозить российское наступление в зоне АТО, а потом и вовсе остановить его и перевести в фазу противостояния. Волонтёры везли на фронт каски, бронежилеты, обувь, продукты и средства гигиены, поскольку государство поначалу смогло обеспечить войска только автоматами и боеприпасами. Даже ремонтом бронетехники поначалу приходилось заниматься тоже волонтёрам.
Постепенно ситуация стабилизировалась, начали налаживаться поставки МО, улучшилось питание, радикально изменилась форма военнослужащих, она стала современной и негорючей. И сегодня отмечается значительное снижение объёмов помощи со стороны населения и благотворителей. В то же время в армии остаются потребности в каких-то бытовых (и не бытовых) мелочах (и не мелочах), до которых по самым разным причинам не доходят руки у военных снабженцев. И поэтому продолжают нескончаемым потоком идти в сторону «нуля» фуры «Новой почты» с посылками и едут в Донецкую и Луганскую область волонтёрские машины.И ждут волонтёров бойцы.
Ждут прежде всего не помощи, а людей. Ждут общения, домашнего тепла и внимания.
Эти контакты нужны и нашим гражданским активистам. Психологическая, мотивационная составляющая невероятно важна, поскольку у волонтёров постоянно происходит эмоциональное и физическое истощение. Если нет обратной связи, нет положительной реакции на работу, волонтёр перестает ощущать свою нужность и просто опускает руки. А если и друзья не замечают, что бывший раньше прекрасным организатором, улыбчивый, добрый и отзывчивый человек стал замкнутым, раздражительным, не выполняет обещания, нарушает сроки, упускает важные моменты в своей работе, то надо бить во все колокола и спасать товарища. Поэтому так необходимы волонтёрские встречи, дискуссии, обмен опытом. Поэтому волонтёров надо награждать грамотами и медалями. Поэтому с волонтерами должны работать профессиональные психологи.
Может быть, надо что-то менять, отдохнуть, поехать куда-то. Может быть, даже стоит вообще отойти от волонтёрской работы. Вы все равно остаетесь между людей и все равно будете им помогать, будете делать этот мир лучше.
P.S. На днях добровольно ушёл из жизни харьковский волонтёр Максим Курчашов. Вот как пишет про него его друг Алексей Захарченко: «Максим был примером для многих. Разрабатывал экипировку для спасения солдат, был волонтёром, помогал бойцам на линии соприкосновения, помогал кинологам Харьковского и Луганского отряда и ещё многим. Максим сделал больше за 5 лет, чем многие за всю свою жизнь. Я очень рад,что знал тебя, ты многому меня научил».
Помочь семье Максима Курчашова: 4149 4991 1487 9347 (Инна Курчашова).
Фото: Константин Кальметьев/Facebook
