Закрытую территорию вокруг Чернобыльской атомной электростанции год от года посещает всё больше людей. Туристические компании предлагают поездки в зону отчуждения — на день, два и даже неделю. Однако есть и туристы-нелегалы, которые, преодолевая ограждения, идут по нетуристическим маршрутам. Чем привлекательна для тех и других территория недавней катастрофы?
Воскресенье. Полвосьмого утра. Возле микроавтобусов со знаками радиационной опасности на лобовом стекле — полусонные люди со стаканчиками кофе. Это туристы. Весь день они проведут в чернобыльской зоне.
«Через 20 минут остановимся на заправке. Там будет последний на маршруте цивилизованный туалет», — по дороге объявляет гид.
Первые компании по продаже чернобыльских туров появились на рубеже 90-х, в начале 2000-х. Они не только организуют поездки, но и решают бюрократические вопросы — для визита в зону необходимо разрешение государства. Оно платное: чуть меньше 5 евро для украинца, для иностранца — 17. С услугами компаний однодневные туры для украинцев сейчас стоят от 30 долларов, для иностранцев — около 100.
Сергей Мирный заведует экскурсионным отделом в одной из таких частных компаний — «Чернобыль Тур». Летом 1986-го на месте катастрофы он был командиром взвода радиационной разведки.
Сейчас по местам, где замерял радиационный фон 30 лет назад, Сергей водит туристов. Говорит, что на туристических маршрутах безопасно. За день в зоне посетитель получает дозу облучения, примерно равную часу полёта в самолете. Но здесь нужно соблюдать правила. В 10-километровой зоне вокруг ЧАЭС нельзя ходить по траве, обочинам и грунту (в земле оседают радиоактивные элементы), запрещено курить.
За прошлый год только его компания свозила в зону 3500 человек. Всего там побывали около 17 тысяч легальных визитёров. Сергей Мирный считает, что поездка в Чернобыль меняет людей.
«Они видят десятки тысяч покинутых человеческих жилищ, 50-тысячный город (Припять, город-спутник Чернобыльской АЭС — ред.), который выселен за три часа, и вот он стоит. Основная масса наших клиентов — городские жители. И хочешь-не хочешь, ты примеряешь это на себя. У многих людей на первом месте — работа, карьера, дом. И вот они видят, что и работа, и карьера, и дом, который на эти деньги построен, вот, раз и брошен тут же. И вот они начинают понимать, что дом — это большая ценность, и люди, с которыми ты в этом доме живешь», — рассуждает Сергей Мирный.
Из Киева до въезда в зону отчуждения — почти полтора часа. На пропускном пункте застреваем почти на час: очередь туристов.
Чернобыльская зона — государство в государстве — эту фразу я слышал и от нашего гида, и от связанных с Чернобылем людей. Территория зоны обнесена колючей проволокой, на входе — посты. Здесь остался стоять Ленин и на стенде при въезде в Чернобыль ещё висит серп и молот. Здесь свои жители — вахтовики и самосёлы.
Даже туристический, согласованный с властями маршрут, открывает двойную жизнь «микрогосударства». С одной стороны, это «парадные» объекты — атомная электростанция, мемориалы, возле старого саркофага над разрушенным энергоблоком строится новый — самое большое арочное сооружение в мире. Каждый год 26 апреля сюда едут официальные делегации.
.JPG)
Темная сторона зоны — это мародёрство, которое длится здесь уже тридцать лет. В селе Залесье гид показывает дом, где ещё пять месяцев назад жила вернувшаяся пенсионерка. В огороде ещё растут посаженные хозяйкой цветы. Но дом после смерти женщины уже перевернут. Работа мародёров.
В своей книге «Ликвидаторы. Чернобыльская комедия» Сергей Мирный описывает погоню за преступником 30 лет назад.
«…В конце переулка удирает, поднимая хвост из пыли, автомобиль „Жигули“ с трубами свернутых ковров, торчащих из окон задних дверей. Калитки дворов в переулке раскрыты настежь, ещё недавно уютное сельцо — изгаженное и пустое…».
Некогда сверхсекретный объект — комплекс антенн Дуга-1 в военном городке Чернобыль-2. С помощью него СССР планировал отслеживать пуски баллистических ракет с территории США. Сейчас по 146-метровому сооружению спокойно бродят туристы. Возле радара в кучу свалены детские кровати из бывшего детсада — хотя комплекс и территория возле него охраняется.
В двух километрах от Чернобыльской АЭС находится Припять — город, основанный при строительстве Чернобыльской АЭС. Гид рассказывает: после эвакуации жителей мародёры выкидывали из окон домов чугунные ванны. Груды металлолома на улице и сейчас.
«Пытаются дробить столбы, складывают провод металлический, где-то его прячут. Потом приезжают на подводах или велосипедах, с тачками, и это всё дело вывозится из зоны. Говорить о том, что идёт массовый вывоз, автомобилями, мы практически не можем. Потому что необходимо сначала насобирать, а потом лесными дорогами вывезти. Но это надо насобирать, а сейчас там почти ничего не осталось», — рассказал в интервью «Громадському радио» пресс-секретарь ГУ Национальной полиции в Киевской области Николай Жукович.
Легальный механизм вывоза груза из зоны отчуждения существует, объясняет Жукович.
«Какое-то предприятие, которое легально работает на территории зоны отчуждения, проводит дезактивацию, обработку, например, батарей, выдаётся заключение, что проводится обработка. Грузится автомобиль с этими батареями, даются ему накладные на груз, вывозится груз на КПП. Там существует тоже дозконтроль, который проверяет, и потом уже доезжает до шлагбаума, где открывают правоохранители. Они проверяют груз, документы дозиметрического контроля. И автомобиль выехал и поехал», — говорит Жукович.
Масштабы грабежей удивляют не так, как сам факт того, что в зоне ещё что-то осталось. Например, возле одной многоэтажки в Припяти — ржавый автомобиль ликвидаторов. А в бывшем парке аттракционов, который власти собирались открыть 1 мая 1986 года — колесо обозрения и полуразрушенные карусели.
Туристка Анастасия приехала на экскурсию из Беларуси. Рассказывает, что на белорусскую часть зоны отчуждения никого не пускают. Делится, что поразило её в чернобыльской зоне больше всего.
— Детский сад в селе Копачи. Там куклы. Мне кажется, это уже скорее бутафория, для фотосессий. Но всё равно пробирает.
Зарабатывая на туризме в чернобыльскую зону почти 15 лет, украинские госорганы не создали здесь никаких условий. Туалет на въезде в зону — сельская деревянная будка. В столовой ЧАЭС, где кормят туристов, меню не меняется годами. Визитёры жалуются на сервис в отелях.
В то же время некоторых зона отчуждения тем и привлекает, что в ней нет никаких условий. 28-летний киевлянин Кирилл Степанец называет себя сталкером. Не меньше шестидесяти раз он пробирался в зону ЧАЭС и написал о своих походах книгу. Кириллу интересны заброшенные дома и покинутые территории.
«Там ещё красивая полесская природа. Необъятные болота, сосновые леса. Я сам вырос в сосновом лесу на окраине Киева, для меня это знаково. Живности много», — рассказывает Кирилл.
«Живность» мы видели своими глазами. Недалеко от КПП паслись лошади Пржевальского. По словам экскурсоводов, в лесах зоны отчуждения попадаются лисы, волки, медведи, рыси.
Сейчас большинство заброшенных сел и город Припять — пространства, которые у человека отвоёвывает природа. Деревья растут на бывших улицах, на крышах зданий, заросло поле стадиона в Припяти. Напоминания о прошлой человеческой жизни уничтожают сами люди.
В зоне вокруг ЧАЭС ещё есть, на что посмотреть, кроме официальных объектов. И ощутить масштабы катастрофы — социальной и криминальной, а не только радиационной.
Фото: Евгений Педин
