Владимир Путин, аннексируя Крым, повёл себя как «крёстный отец». Он объявил России и миру: на этой бумаге будет либо ваша подпись, либо ваши мозги. Эта политика оказалась эффективной, хотя неизвестно, надолго ли.
В своём обращении Путин сказал то, что думает: что его режим абсолютно безнаказан и он будет делать то, что пожелает. Крым — это только первый шаг в его мечтах о могуществе. Но, тем не менее, он не сказал всего.
Было много лжи и манипуляций в каждом моменте его выступления, но ложь и манипуляции — это составляющая понимания мира для Путина.
Углублённый анализ обращения — пустая трата времени. Просто президент такой могущественной, а сегодня ещё и такой одинокой России, вступил в конфронтацию с остальным миром.
Он приглашает партнёров на переговоры и в то же время заявляет, что они поступают «брутально, безответственно и непрофессионально». Есть в нём что-то из «Бесов» Достоевского — он создаёт мир, который не существует и никогда не существовал.
Что общего между Косово, где преследовали албанцев, с жителями Крыма, которых никто никогда не преследовал? Что должно значить презрительное определение украинских властей как «фашистов и антисемитов»? Крымские татары не поверят в эти сказки о фашистах, правящих в Украине, потому что помнят массовую, жестокую и убийственную депортацию сталинским НКВД.
Путин апеллирует к истории России, которая была дискриминирована миром в течение последних трёх столетий. Действительно, трудно представить себе более болезненную дискриминацию, чем эта, со времён Екатерины II, царя Николая «Палкина» или Иосифа Сталина, освободителя народов, великого языковеда.
Путин также пугает россиян и украинцев, что «мы и вы, россияне и украинцы, можем в ближайшем будущем полностью потерять Крым». Не уточняет, однако, кто — может быть, снова поляки и литовцы — точит зубы на завоевание Севастополя.
Путин заявил, что «мы не могли оставить в беде» жителей Крыма. Его слова вызывают грустную усмешку — это цитата Леонида Брежнева, когда он в августе 1968 года аргументировал интервенцию в Чехословакию.
«Мы хотим, — говорил Путин, — чтобы Украина была сильным, суверенным, самостоятельным государством». Это слова Сталина о Польше в 1945 году. Не буду цитировать слова Гитлера времён аншлюса Чехословакии, тем более что это уже сделали мои друзья, российские демократы.
История совершила полный круг.
Это настоящий конец истории — истории мечтаний о мире, которым бы правили демократические ценности и рыночная экономика. Если демократический мир не поймёт, что сейчас уже нет места для традиционной веры в дипломатические компромиссы, что нужно найти ответ достаточно жёсткий, чтобы удержать имперскую и бандитскую политику России, события будут развиваться по сценарию, о котором сегодня страшно подумать. Бандитизм можно остановить только силой.
Я с гордостью думаю о государственной политике Польши и позиции польской общественности. Рассудительность и решимость польской политики делает нам большую честь. Но мы должны понимать, что сейчас являемся свидетелями заката лучшего 25-летия в польской истории последних четырёхсот лет. Началось время тектонических потрясений. Нужно ценить то, чего мы достигли, и научиться оберегать это.
Как бы там ни было, мы знаем, что «крёстный отец» плохо кончил. Ничего хорошего не предвидится и для его российского плагиатора.
Источник: Gazeta Wyborcza.
Перевод: MediaPort™
Иллюстрация: Антон Семёнов
