Мировой кинематограф на Донбассе

Родился Ярослав в Харькове, закончил истфак Харьковского университета (специалист по Древним векам и Средневековью), в 2006 году перебрался в Киев. Ведёт утреннее шоу на «Просто Ради.О», срежиссировал драйвовую короткометражку «Золотой парашют», снялся как актёр и спродюсировал нашумевшую короткометражку «Дрифтер» (её даже на Берлинском фестивале показывали), вместе со своей командой делал передачу «Наши» (выходила на канале «Интер» в 2011 году) о жизни украинцев на чужбине.

Сейчас Ярослав вовсю готовится к съёмкам задуманного фильма. В рамках этих приготовлений его занесло и в Харьков. В интервью «МедиаПорту» Ярослав Лодыгин рассказал, каким видит Донбасс в своём фильме и при чём тут Кустурица.

Как началась работа над этим проектом?

Я всегда считал, что Жадан очень кинематографичный: характеры, диалоги, герои. Когда мне было восемнадцать лет, я себе задумал, что буду кинопродюсером. И решил, что надо делать «Депеш Мод» (роман Сергея Жадана 2004 года — ред.). Потом я в клубе «Черчилль» Серёжу случайно увидел, подхожу к нему и говорю: «Надо делать кино» — «Ну, давай, делай кино». Дал мне свой телефон. Но я даже не перезванивал, потому что, ну, какое там кино… А потом я прочитал «Ворошиловград» и увидел там то, что я люблю и ценю в литературе, в драматургии, — вот эту структуру очень хорошую. Там интересные места, где развиваются события. Они мне очень близки.

Мне интересно и в Харькове снимать, мне интересна и вся эта восточноукраинская индустриальная жесть. И мне почему нравится Серёжа — потому что он воспринимает все эти вещи так, как и я, примерно. Кроме того, всегда очень яркие у него диалоги, которые мне очень хочется увидеть на экране. Потом знаки какие-то: главный герой Герман, как и я, на истфаке учился, потом на первых страницах герои проезжают мимо моего дома по Московскому проспекту (в моём воображении, если едут в сторону Луганской области, то проезжают там)… И всё это для меня такие… надо делать! Потом я опять встретил Серёжу, мы познакомились поближе и начали предметно обсуждать возможность такой работы. Я показал ему то, что мы делали до этого, чтоб он понимал, что мы не совсем с улицы. Обсуждая возможность экранизации, мы поняли, что мы схоже смотрим на это кино. Так мы начали.

В чём будет основное отличие фильма от книги?

Ну это всё-таки кино. А экранизация — вообще отдельный сложный жанр, в котором очень много подводных камней. Если текст автора сильный, то очень велик риск сорваться на транслирование этого текста чуть ли не закадровым текстом, как это было, например, с Зюскиндом и его «Парфюмером», когда от книги не оторваться, она яркая и вроде бы надо кино снимать. А потом они снимают кино, и там минут 40 экранного времени занимает монолог автора. А эти монологи — последний инструмент, который можно использовать в кино, как мне кажется. Потому что книге — «книжье», пьесе — «пьесье», фильму — «фильмье». Фильм — это действие, это экшн. И мысль лучше выразить в действии. По сравнению с книгой фильм будет более насыщен действием. Ну роман и сконструирован как боевик.

Ты уже сказал Сергею, чего точно не будет в фильме? Со всем ли он согласен?

Мы это сейчас обсуждаем. Как раз сейчас мы начинаем плотную работу над сценарием. И Серёжа прекрасно понимает, что придётся чем-то жертвовать. Но он очень открыт к процессу написания киносценария, в отличие от многих авторов, которые не любят написания сценариев по своим книгам. Он прекрасно понимает, что роман есть роман, фильм есть фильм. И у каждого есть свой автор. Пока я никаких ограничений от него не встречал. Чего точно не будет?... Не будет вот этого джазового повествования внутри романа, романа в романе, зато будет джаз в самом фильме. И вот это смешение старого джаза, нового джаза, Донбасса — мне кажется, это интересный будет эксперимент.

Музыку уже подбирали?

Мы сейчас делаем презентационный ролик к будущему фильму (часть его мы как раз и снимали в Харькове) и к нему уже подбираем какую-то музыку. И я уже столкнулся с тем, например, что Чарли Паркер, который очень активно заявлен в романе, он не работает, он очень лёгкий. Музыка серьёзная, но даёт лёгкость. А мне хочется, если брать старый джаз, чего-нибудь ближе в Майлзу Дэвису. Олег Каданов (солист группы «Оркестр Че», основной претендент на главную роль в фильме — ред.) недавно мне показал демо-версию песни «Час» на стихи Сергея Жадана, и она прекрасно ложится и в роман, и в будущий фильм. У него всё то же самое там, все те же самые образы, которые нам нужны.

Олег Каданов уже точно сыграет главную роль?

Я чувствую, что мог бы остановиться на Олеге, но всё-таки сделаю ещё несколько проб. Все мы в таком положении, что нам нельзя допускать ошибок. Это слишком серьёзно — снять кино. Мы ещё не так в себе уверены. И у Олега нет такого опыта, и у нас нет такого опыта, чтобы пальцами щёлкнуть — и всё: «Утверждён без проб!». Поэтому мы его пробуем, и пробы предварительно мне нравятся. На экране я их ещё не видел.

А что касается других ролей?

Я хочу, чтоб главные роли, костяк фильма, делали актёры, не испорченные телевидением украинским, сериалами… не медийные, в общем. Тем более что есть в Украине целый пласт, целое поколение актёров, которые, к сожалению, ничего в кино не сделали. Возьмём «Театр 19». Все эти люди, если снимаются в кино, то очень мало. Иногда в клипах. Даже их лучший актёр Серёжа Бабкин снялся… один-два фильма. Это не результат для целого поколения, это ничто. У них фильмографии должны быть, они такого уровня актёры.

Я не претендую на то, чтоб открывать новые лица. Но и не задействовать в фильме про Восточную Украину, про Харьков харьковских актёров было бы неправильно. В Киеве есть актёры, с которыми мне хочется поработать. Театр «Дах» мне очень нравится. Там есть такие люди, что, живи мы в другой стране, они были бы уже большими звёздами. Поэтому костяк я думаю сделать из таких людей, как Олег, как Миша Кабанов, Саша Маркин — прекрасный актёр. Но есть прекрасные эпизодические роли, которые могут быть очень яркими. Например, обкомовец старый, который помогает Герману. Чудесно было бы, чтоб его сыграл кто-то вроде Льва Дурова.

Государство вам как-то помогает?

Я для себя решил, что не буду снова ввязываться в государственные деньги. Потому что есть опыт. Мы выиграли конкурс Госкино с моим сценарием, прошли всю процедуру до подписания договора и, когда получили договор, поняли, что не будем в этом участвовать. Пока что. То, что Госкино сделало шаг вперёд в последние годы, — это правда. Какие-то существующие студии, «существующих» режиссёров эта система уже может поддержать. Но она пока не работает на «дебют», молодую кинокомпанию. Они дают только 50%, там довольно-таки жёсткие условия… Поэтому государственных денег, скорее всего, там не будет. Мы встречаем хорошую поддержку у людей и из Украины, и, даже больше, вне Украины. Мы сейчас в переговорах с диаспорами украинскими. Им хочется, чтобы что-то происходило «украинское».

С телевидением связываться тоже не очень хочется, так как оно не смотрит в сторону прокатного кино, не верит в него. Мы предлагаем всем, но хотим основной упор сделать на тех людей, которые видят важность этого проекта. Поскольку я не могу ничего пообещать людям с точки зрения бизнеса, гораздо ценнее в этой ситуации люди, которые понимают, что само создание и существование такого фильма важнее, чем рейтинги. У всей нашей команды есть большая вера, что из этого может получиться хорошее прокатное кино. Потому что тема очень актуальная: борьба с рейдерами, несправедливостью вокруг нас, этими пи**расами, которые нас окружили и на которых мы закрываем глаза. Мы уже привыкли не реагировать на всё это. Мне кажется, что большинство людей в Украине сталкивалось с рейдерством в том или ином виде. Все мои друзья, которые занимаются бизнесом, сталкивались с тем, что кто-то приезжает несколько раз в год и объявляет вдруг тебя своим партнёром в твоём же бизнесе.

Палок в колёса не боитесь в связи с этим всем?

Судя по тому, что государство делает в области кино, оно вообще не понимает, что такое кино. Как оно влияет на людей, какие деньги оно может приносить. Думаю, что никаких проблем не должно быть. Этот фильм не против кого-то конкретного. И даже эта власть — это мы сами. Это мы такие. Это не «они такие борзые, а мы такие хорошие». Это часть нас. Поэтому эта история просто про людей. Там есть понимание того, что есть проблема и есть какое-то решение этой проблемы — в объединении, в борьбе, на уровне «ты», «я», «наш подъезд», «наш дом», «наш район». Не то что, там, «поедем в Киев и введём танки». Там нет такого посыла. Там есть посыл бороться с ближним (улыбается) и объединяться с ближним.

В финансовом смысле уже прикинули, во сколько это всё может обойтись?

Сложно сказать точно без окончательного сценария. Но фильм может быть не очень дорогим. Особенно учитывая то желание, которое есть вокруг нас, вокруг Серёжи, вокруг кинопроцесса. Есть актёры, которые понимают, что им нужно в этом участвовать. Многие чувствуют, что нужно подключиться, и это очень помогает, заряжает и облегчает бюджет. Я не хочу сказать, что это будет проект, где все будут работать бесплатно и заплатить нужно будет только за аренду камеры. Любой труд должен оплачиваться и очень хорошо оплачиваться. Но я принял для себя решение, что мы будем начинать, как только получим какой-то минимальный бюджет, а это около 150-200 тысяч долларов. Начинать надо при минимальной возможности, и ждать миллионов я не собираюсь. Было бы идеально, чтоб это был фильм в 300, 500 тысяч. Миллион максимум.

Продюсера нашли уже?

С такого рода проектами есть сложность. Он не очевидный. Когда рассказываешь на словах: «Чувак приезжает на заправку, начинаются замесы. Он её отстаивает. Одного пристрелили…». Короче, такой себе вестерн. А потом говоришь, что это Жадан. А они: «А кто такой Жадан? А сколько он продал книг?». В основном они не знают, кто такой Жадан, Андрухович и т. д. Атмосферу книг Жадана очень трудно передать. Поэтому мы делаем сейчас презентационный коротенький фильм, в котором это всё будет чувствоваться, который позволит нам избежать лишних пояснений. И то внимание, которое проявила пресса в первые дни после нашего объявления о запуске проекта, — для меня своеобразная презентация для продюсеров. Но и сейчас у нас есть продюсеры, с которыми мы дружим и которые хотели бы работать. К тому же недавно мы разговаривали с несколькими довольно громкими в Украине «именами», которых мы хотим пригласить в копродюсеры. Нам нужен кто-то более опытный, чем мы. Пока не буду говорить, кто это. Но мы хотим, чтоб в нашей команде всегда был кто-то опытный, кто больше знает, но при этом нам очень нравится. Хотелось бы, чтоб главным всё-таки был наш задор и энергия, но процесс всё равно очень ответственный.

Что с технической стороной? Ты уже определился, какой ресурс вам понадобится?

Снимать, скорее всего, будем на камеру ARRI Alexa, на которую, например, снимали сериал «Шерлок». Скорее всего, понадобится кран. Там есть эпичные места. Это действительно вестерн. И там нужны будут красивые размашистые кадры, а не ручная камера. Это не «Догма 95» — нам понадобится техника. Что касается команды, то это будут люди, с которыми мы делали «Дрифтера», «Золотой парашют», «Память», программу «Наши».

Места для съёмок уже выбрали?

Ещё пока не все. Некоторые будут даже в этом презентационном фильме. Самое главное — это заправка. Серёжа описал эту заправку в романе, но он никогда не был там, он проезжал мимо и додумал её в голове. Заправка абсурдная. Мало того, что она находится по дороге в Старобельск, где проезжает одна машина в десять минут, так она ещё и на горе. Выглядит она так, как описано в романе. Там есть этот бензовоз старючий. Город, куда возвращается главный герой, не назван в романе, поэтому нам не обязательно привязываться к самому Старобельску. То, что мы там увидели, немножко расходится с той атмосферой, о которой я думал. Вроде бы Донбасс, но всё очень мило. Нет промышленности. Терриконов. Очень мило, речка течёт, очень приятное место.

Место действия в моём воображении больше похоже на Алчевск или Лисичанск. Нужна какая-нибудь гигантская труба, из которой валит гигантский огонь. Терриконы опять же. Это очень красиво. Когда их ещё в детстве увидел впервые, меня это потрясло. И в кино этого нигде нет. Мировой кинематограф никогда не был на Донбассе. Донбасс играет сейчас какую-то геополитическую роль в мировом процессе, поэтому, например, Жадан издаётся в Германии и получает рецензии журнала Der Spiegel. Это очень интересный ландшафт, и кино там никогда не было, и мы туда первый раз попадём и покажем эти места людям.

Но события книги начинаются в Харькове. Харьков будет настоящим?

Будем в Харькове, потом попадём на ужасную дорогу Харьков — Луганск, которая из космоса разбомблена инопланетянами, попадём на заправку и в типичный донбасский город с терриконами, шахтами, людьми. Где-то далеко будет маячить Луганск. И ещё мы попадём на русско-украинскую границу, и это тоже очень колоритное место. Я верю, что этот фильм может вызвать большой интерес в мире. Как фильмы Кустурицы про Сербию. Казалось бы… Но весь мир смотрит про Сербию. Мы тоже хотели бы показать донбасский колорит, но не таким, как его показывают по телеку: все бандиты, все хамы и быдло. Я был там много раз. Такое же место, как и все. Со своей историей и со своими особенностями. Есть определённый класс людей, добившихся жизненных успехов и ставших правящим классом. Это интересно. Кто эти люди? Откуда они взялись? И места очень интересные. Очень медитативные и спокойные. Там время замерло.