Facebook и иже с ним уже давно сделали профессию журналиста бесполезной. Вчерашний концерт Петра Николаевича Мамонова в Харькове на следующее утро уже был подробно описан в соцсетях цитатами, фотографиями и личными комментариями. Но если собственные корреспонденты вашей личной ленты новостей вдруг пропустили это событие, ниже коротко и тенденциозно — ещё один вариант впечатлений.
Эпиграф 1.
«Театр начинается с вешалки» (приписывается К.С. Станиславскому).
Оказывается — это правда. Принимая наши пальто на временное хранение, гардеробщица спросила нас: «Кто такой Мамонов? Я 25 лет работаю в оперном театре, а кто такой Мамонов не знаю!». Мы с товарищем объяснить не смогли. И уже в спину нам сказала: «Вы только не задерживайтесь».
«На него же страшно смотреть, а они все идут и идут», — это уже коллега нашей собеседницы, подслушанная моим коллегой Дмитрием Неймырком.
Эпиграф 2.
«Кто все эти люди?» (неприличный анекдот).
Кто все эти люди, которые вчера заполнили зал и балконы Харьковского оперного театра? В течение вечера периодически кто-то уходил. Но, ей-богу, до конца досидело немало зрителей. Ужасно интересно, кто все эти люди.
Повестка дня.
Вечер Петра Мамонова, посвящённый его 60-летию, состоял из трёх частей: Пётр Николаевич пел, Пётр Николаевич отвечал на записки, Пётр Николаевич попрощался, но на экране целый час показывали «нарезку» из нескольких интервью Петра Николаевича.
Петр первый.
Музыкант Пётр Мамонов за время представления сменил четыре костюма и несколько гитар.
Нет, он, конечно, не всё время кричал. Временами пел низким бархатным голосом, иногда бубнил, а бывало, что завывал и скандировал.
Один, без ансамбля, на большой сцене оперного театра.
Уже на первой песне круглолицый крепкий мужичок, хлопая руками над головой, медленно, ступенька за ступенькой, поднялся на сцену. Этот трюк фанату Мамонова удалось повторить ещё раз.
Позже человек Пётр Мамонов скажет, что утром перед концертом еле встал. Но артист Мамонов выписывал ногами такие кренделя, что Майкл Джексон со своей «лунной походкой» просто отдыхает.
Да, он шепелявит и задыхается. Но ему же, люди добрые, 60 лет. И все 60 налицо. Что, безусловно, увеличивает градус естественности и одновременно абсурдности происходящего.
Если о текстах, то в случае с Мамоновым каждый, что называется, понимает в меру своей распущенности. То ли издевается, то ли взывает, разоблачает и морализаторствует. Каждый слышит своё.
Пётр второй.
«Ребята, которые меня пригласили, просили, чтобы я принял человеческий облик и ответил на записки», — сообщает Пётр Мамонов-человек, но до того, как приступить к ответам, позволяет спеть Мамонову-музыканту ещё одну песню.
«Я тут ещё хиток написал. Довольно сложная для восприятия вещь, но я думаю тут аудитория…» — объявляет номер Мамонов-музыкант и запевает «Картофельное пюре». Это и название, и весь текст «хитка». Сейчас, похоже, точно издевается, но процесс приносит обоюдное удовольствие и автору, и почтенной публике.
Вернувшийся человек Пётр Мамонов пододвигает стул и микрофон ближе к краю сцены и берёт в руки пачку записок.
«Я позиционирую себя как писатель. Я пишу стихи и малюсенькие рассказики».
«Слепни захотели покататься. / Сели на лобовое стекло — и едут».
«Смотрю на бабочку огромными глазами, / Та крошечными смотрит на меня».
Большинство вопросов к человеку Мамонову — о смысле жизни. Что для вас одиночество? Зачем жить? Что с душами умерших до воскресения Христа? Есть ли музыка на том свете? Почему так тяжело жить умному? Что даёт вам силы жить и творить? И т.д.
«Одиночество собирает душу. Когда я один, я думаю, что будем делать в четверг, если умрём в среду».
Отвечая на «вечные вопросы», Пётр Николаевич обильно цитирует Библию, святых и один раз даже Пушкина («Я с отвращением листаю жизнь свою, / Но строк позорных не смываю»).
Творческая встреча становится всё больше похожа на проповедь, но зал внимательно слушает. С близкой темы Мамонова-человека не сбивают и вопросы, адресованные артисту Мамонову: о рок-тусовке 80-х или планах работы в кино.
«Дефицит сценарного материала. Я им говорю: 12 томов «Жития святых», там такие истории… Пишите — буду играть! Даже зубы вставлю! Или дедушку какого-нибудь, у которого восемь внуков. Они его доводят, чистят ботинки зубной щеткой. Он от них скрывается в туалете. Вот такое…».
Пётр третий.
Микс исходных материалов интервью Петра Николаевича, который транслировался на большом экране целый час после ухода Мамонова со сцены, ощущался несколько инородным телом. Телевизионный Мамонов вещал чуть ли не громче, чем пел Мамонов-музыкант, и уж точно гораздо агрессивнее Мамонова-человека.
Но многие в зале всё же досидели до конца. Задержались и мы, несмотря на настойчивую просьбу гардеробщицы из эпиграфа.
P.S. Тут понимающие люди разъяснили мне, что показывали таки фильм, который назывался «Мамон-Лобан». Вот здесь можно почитать интервью с режиссёром Сергеем Лобаном.
