- Мирон Богданович, Вы по утрам в ванной поёте?
Улыбается:
- Ну… Не всегда. Под настроение. У меня голос как таковой практически отсутствует, поэтому стараюсь, чтобы никто не слышал… Но да, бывает.
- А что Вы делаете, когда у Вас плохое настроение?
- Беру удочку и еду туда, где никого нет, где тишина и покой. Как правило, мне хватает одного дня, чтобы восстановиться. Ещё могу почитать, кино посмотреть.
- Что из последнего просмотренного Вам понравилось?
- Ну, это уже не новые фильмы, я их пересматриваю время от времени. «Однажды в Америке», «Храброе сердце», «Патриот», «Гладиатор»… Вообще, я исторические фильмы люблю.
- Сериалы хоть какие-то смотрите?
- Нет. И не понимаю, как их вообще кто-то смотреть может.
- А футбольные программы?
- Нет. Категорически. Потому что знаю, откуда все эти ноги растут. Все знают, что в Украине две мегакоманды, только иногда Харьков может засветиться. Все эти программы заангажированные, поэтому для меня неинтересны.
- А Вы смотрели программу «Футбольный уик-энд», где рассказывали о свадьбе Эдмара в Симферополе, показали видео, а под конец ещё и съязвили: «Да, такого в Бразилии не увидишь…»
- Не смотрел, но могу догадаться... Какое вообще все они имеют право лезть в личную жизнь кого бы то ни было, да ещё и комментировать?! Вот потому я и не люблю всех этих... И гоню их, когда они на тренировку в Высоком лезут... А то подсмотрят и подслушают, как я слово «сука», может, как-то скажу – а там уже на всю Украину это невинное слово аршинными буквами… Да ты, говорю, если бы услышал, как я могу матюкаться – ты бы бежал дальше, чем видишь… Ещё не люблю за то, что портят футболистов. Захваливают. А мне потом работать с такими захваленными…
- А Вы всегда были таким, как сейчас?
Мирон Богданович искренне смеётся:
- Если бы меня кто раньше видел... Я стоял на учёте в детской комнате милиции, все мои друзья кто сел, кого расстреляли, только меня футбол спас... Я по две недели в школу не ходил, дома не ночевал... Помню одну выходку: залез по карнизу четвёртого этажа школы на чердак, где хранились противогазы, набрал на весь класс, принёс, оделись мы и ждём – а у нас урок рисования. Учитель зашел и сознание потерял, когда нас всех увидел. А когда очнулся, гнал меня указкой до выхода из школы... Сразу понял, кто на такое был способен.
- А что родители делали после такого? Ну, там в угол поставить...
- Да какой угол, я вас умоляю! С меня отец так шкуру драл ременякой... Ну, я же и зарабатывал, как уже сказал. Неизвестно, чем бы я закончил, если бы не футбол. Кстати, я был чемпионом школы по цоку.
- По чему?...
- Ну, это игра такая, цок, монетки об стену бросали... У меня полные карманы были тех монет, и битков для цока полный набор.
- А Ваши родители кем Вас хотели видеть?
- Ну, поскольку мой отец футбольным тренером был, то было понятно, кем он меня хотел видеть. А маме хотелось, чтобы я стал врачом или учителем.
- А какие предметы в школе были любимыми?
- История и физкультура. На переменках в футбол играл, на уроки опаздывал, из-за этого постоянно к директору вызывали. Я в его кабинет как к себе домой уже заходил. Да и институт я еле-еле закончил – учился через пятое-десятое. Сколько раз отчислять хотели... – Маркевич вздыхает. - В общем, Содом и Гоморра.
- А кто сейчас в «Металлисте» играет на той позиции, что Вы когда-то играли?
- Слюсар, Валяев... В центре, в полузащите.
- А кто сейчас в команде больше всего на Вас похож?
- Это сложно сказать...
«Сложно сказать» у дипломатичного Маркевича значит «не скажу».
- Правда, что Вы в совершенстве знаете английский и польский языки?
- Ну, английский не то чтобы в совершенстве… А что касается польского, то у меня по маминой линии дед был поляк. А так, в принципе, во Львове кто хочет – тот знает польский.
- Вы, насколько мне известно, к своим сыновьям очень снисходительны?
- Ну, это компенсация того, что я им раньше очень мало внимания уделял. Поэтому балую. И не наказываю.
- А в «Металлисте»? Все, с кем я общалась из игроков команды, говорят, что Вы тот единственный человек и тренер, кому удалось создать такую истинно семейную атмосферу.
- Ну, эта атмосфера необходима для команды. Но при этом это не есть семья в том понимании слова, что вот есть муж, есть жена, и если повезёт, то всю жизнь вместе… Команда – это, прежде всего, тот коллектив и та семья, где необходимо постоянно менять атмосферу, что-то обновлять… Если говорить о «Металлисте», то на данный момент нужно вносить какие-то изменения, что-то застоялось, они неплохие, но не дают прогресса: возраст и всё такое, и вообще – потому что кто-то уже не может… Изменения необходимы и неотвратимы. И при этом всём – всё равно как по живому режешь. Потому что, опять же, это уже семья. Это уже родные люди. Ну, вот с Бабичем и Диденко хорошо разошлись, они играют… А так в команде для меня главное, чтобы все хорошо играли и чтобы понимали, для чего они в команде. Если все они это понимают и выполняют – всё в порядке. И я могу где-то так сквозь пальцы посмотреть на мелкие прегрешения. Потому что так не бывает – «шаг влево, шаг вправо»… Нормальный человек не может ходить только прямо.
- Вы умеете находить футболистов, которые не первый год в Украине, но на самом деле проявляются как футболисты именно в «Металлисте». Вы вот так вот сразу можете посмотреть и сказать: «Это талант»?
- В семидесяти процентах. Но с талантом тяжело работать. Хотя и интересно.
- А что Вы делаете, если кто-то пытается Вам на шею сесть?
- Сесть мне на шею – это невозможно.
- А когда «Металлист» ищет легионеров, чьё слово в приобретении того или иного игрока последнее – Ваше, президента или ещё чьё-то?
- Решаю я.
- А снились Вам какие-то сны, что запомнились?
- Ой, да нет!..
- Я понимаю, что это чисто женский вопрос, потому что это мы запоминаем, а потом утром вам, мужчинам, рассказываем…
- Ой, да… И мне жена тоже рассказывает, а я молча слушаю и думаю, зачем оно мне… Но слушаю.
- Вот оно – чисто мужское и чисто женское… Инь и янь. А как насчёт женского спорта?
- Ну ладно, фигурное катание… Ладно теннис. Гимнастика – художественная. А остальное… Я не могу смотреть на женщин-штангистов. Да и не только на них.
- Ваши любимые праздники?
- Рождество и Пасха.
- Традиционные семейные праздники… Вы человек верующий?
- Не настолько… Но время от времени в храмы хожу. А так вообще я считаю, что религии должны только объединять людей. Христиане всех стран, объединяйтесь.
- Сколько времени Вы могли бы пробыть изолированно – так, чтобы людей не было вообще, только книги, фильмы?
- А я и так к этому иду. Это именно то, чем я лечусь от всего этого. Работа моя на самом деле изнурительная – хотя за все те четыре года, что я в «Металлисте», я ни разу не пожалел, что я здесь.
- Вы вообще помните какие-то семейные даты, кроме дней рождения, например, дату Вашего знакомства с Вашей тогда ещё будущей женой?
- Второе сентября!
- А Анна Владимировна говорила, что не помните…
- А она мне накануне напомнила! Мы тогда с коллегами зашли в ресторан – тогда ресторанов мало было – и я сразу её увидел, потому что такие глаза невозможно не увидеть… А она ещё и так смотрела! Но мы ушли оттуда ещё куда-то, но потом коллега (Серёга, царство небесное) говорит: «Да пошли в тот же ресторан», а я ему, что у меня первый урок в восемь утра (я тогда был учителем физкультуры в школе), а он таки настоял… И кто его знает, что бы было, если бы не зашли повторно… А так на танец её пригласил. И всё. Тридцать два года вместе.
- Какая человеческая черта для Вас неприемлема?
- Неблагодарность.
- А что цените больше всего?
- Правдивость.
- Вы по всему миру бывали, какие города запомнились и понравились больше всего?
- Италия. Флоренция. Ходишь по городу и не верится, что ты тут ходишь. Это что-то невероятное. Ещё Рейм в Германии. Ну, и Львов. А так вообще люблю небольшие камерные города. Города-музеи.
- Я видела фотку, где Вы в том кафе, где «The Beatles» играли...У Вас такое выражение лица было там!
- А как кто хотел? Это же мечта и вообще не знаю что… Это же в юности запрещённая музыка была, перезаписывали друг у друга, какие-то пластиночки из «Кругозора» слушали… И в конце концов попасть туда, где сами «The Beatles» свою музыку играли!
- Вы могли бы стать депутатом?
- Нет. Мне дорога в депутатство заказана, потому что я врать не умею. Я как на них смотрю – какие же они великие артисты! Голливуд отдыхает. А ещё думаю: это же насколько власть надо любить…
- А кем ещё Вы не сможете стать?
- Миллионером не буду – экономить не умею. Но если все в Украине будут жить, как я – я буду счастлив.
