Иван Матиешин, президент компании «Красноленинскнефтегаз»: «Мы работаем в основном на нефтяных месторождениях. Мы работаем по договорам с компаниями, которые владеют правом на недрапользование. Мы выполняем сервисные работы по строительству нефтяных и газовых эксплуатационных и разведочных скважин и участвуем в их эксплуатации».
Здесь, в Тюмени, нефть залегает на глубине три километра. Как добраться до нее и как достать на поверхность?
– Вот мы сейчас видим болота, а на самом деле под болотом вот что лежит – там кристаллический фундамент.
В ящиках – керны. Бывший главный геолог компании объясняет: так называются столбики породы, которые бурильщики достают из недр, когда пробиваются к нефти.
Иван Копельцов, первый зам. генерального директора «Красноленинскнефтегаз»: «Специальная труба, с помощью которой оббуривается вот этот керн, а потом поднимается на поверхность. Да, это камень. Это камень, но он поднят с глубины почти 2 тысячи метров. Нет, пласты нефти в песчанике. Как бы, считается, песчаник – это сцементированный песок».
Геолог разбивает керн, чтобы доказать: и несколько лет спустя песчаник удерживает запах нефти.
Увидеть, что происходит внутри, на глубине несколько километров – невозможно. Что такое бурение? Андрей Кос из цеха ремонта скважин рассказывает о технологии:
Андрей Кос, заместитель начальника цеха ремонта скважин: «Бурится, например, кондуктор на 700 метров – мы отсекаем все эти верхние горизонты, чтобы они нам тут не мешали. Дальше, тут на севере, технология такая: тут спускаем эксплуатационную колонну. Это мы ее тут спустили…»
Понятно из объяснений одно: добыть нефть трудно. Еще тяжелее – объяснить дилетантам, как это сделать.
Андрей Кос, заместитель начальника цеха ремонта скважин: «После этого пойдут работать геофизики. У нас, скажем, вот тут нефть, нефтяной пласт. Тут геофизики, на этом интервале, установят заряды – простреляют, проперфорируют – будут дырочки у нас, и отсюда будет поступать нефть».
Все это происходит глубоко под землей. На поверхности же видно лишь громадную установку.
Леонид Небувайло, гл. инженер компании «Красноленинскнефтегаз»: «Скважина отбурена. С буровой установки Уралмаш 3000-УК. И сейчас в простое эта бурящая, с бурового станка ожидаем результат испытания первой скважины пробуренной. Если нефть – продолжаем бурить дальше».
Елки. Так бурильщики называют наземные части скважин, которые уже работают. По нефтепроводу идет нефть. По этому звуку опытный бурильщик может различить – нефть чистая или с газом.
Для журналистов, которые приехали издалека, с Большой земли, бурильщики устраивают торжественный пуск нефти. Но невовремя – операторы не успели настроиться.
Операторы: «Закрутите пока! Нам надо, чтобы пустой был кран, а потом полилось! Выключите!»
Бурильщики показательно окунают в нефть руки: «Мы в ней купаемся часто, так шо…»
А потом сознаются: триумф – не настоящий. Для них это рутина. Обычных работяг, бурильщиков, не интересует, сколько стоит барель на мировых биржах, что такое фьючерсы и какие последние договоренности стран-участниц ОПЕК. Для них нефть – не энергетическое оружие, а просто работа.
Как работается вахтовикам в жару и сибирские морозы? Как спастись от мошки и медведей? Что такое зимник, и почему бурильщикам запрещают ходить в тайгу? Об этом – в следующем сюжете «Сибирской трилогии».
